Отправлено: 12.05.13 07:23. Заголовок: Английское королевское право (ОБЩЕЕ право)

Английское королевское право (общее право)

Генрих II революционизировал систему права в Англии главным образом путем создания королевской юрисдикции и королевского права по уголовным и гражданским делам, прежде находившихся под местной и феодальной юрисдикцией и регулировавшихся местным и феодальным правом. В этом он добился успеха не только с помощью создания системы королевских судов, действовавших под контролем королевской канцелярии, но и путем разработки более рационального типа права и обеспечения общественного участия в его применении.

Генрих провел пять основных реформ в области процедурного и материального права, которые были тесно взаимосвязаны.

Прежние исполнительные приказы были "инициализированы". Вместо требования к ответчику или местному чиновнику исполнить королевский приказ в отношении истца, новые предписания требовали от ответчика явиться в беспристрастный трибунал для ответа на претензии истца.
Предусматривалось участие сообщества в гражданских делах в форме опроса соседей под присягой по поводу спорных фактов в связи с конфликтами из-за владения землей на основе фригольда.
Участие сообщества предусматривалось также в форме опроса под присягой соседей с целью выявления перед королевским судом всех лиц, подозреваемых в серьезном нарушении мира, доходящим до тяжкого преступления.
С помощью новых судебных предписаний в королевском суде были разработаны формы иска, классифицировавшие различные виды правонарушений с точки зрения правовых средств возмещения ущерба от них.
Острый вопрос мирной защиты прав на землю был решен путем разработки правовой доктрины "сейзины" — похожей на римско-правовую концепцию владения, но не идентичной ей; насильственное или обманное лишение права "сейзины" на землю, полученного на основе военной службы или фригольда, было отнесено к королевской юрисдикции, и постепенно была создана совокупность права, относящаяся к этому вопросу.

Юдициализация предписаний. Слово "writ", означавшее просто "нечто написанное", является английским переводом латинского слова breve, означавшего "нечто короткое". Короткие письменные приказы и указания, называвшиеся "writs", издавались папами, королями и другими правителями в течение столетий. При Вильгельме Завоевателе и его преемниках одним из главных инструментов королевского управления было издание королевских предписаний, приказывавших графам, баронам, епископам, аббатам, шерифам и другим должностным лицам устранить какие-либо правонарушения, обратившие на себя внимание короля: "Верни манор М.Джону Стайлу", "немедленно заплати аббату, твоему господину, то, что ты по праву должен ему за аренду", или предписание разрешить кому-то пользоваться общинной землей, отдать чей-то скот, взятый в залог, и т. п.

Эти исполнительные приказы были чрезвычайно разнообразны по содержанию, и каждый был предназначен разрешить какое-то индивидуальное дело, в которое король решил вмешаться. Часто они принимали форму утверждений: "Мы видим, что король предпринял некоторые меры на основании утверждений, кем-то "нашептанных ему в ухо" или "в которые его заставили поверить"; иногда следующую форму: "король вынужден был отозвать решение, поскольку выяснилось, что истец лгал — и вероятно хорошо заплатил за поддержку его лжи".

В практике также была разработана форма направления королевских приказов шерифам и другим местным должностным лицам, предписывавших им "восстановить полную справедливость" в конкретном деле. Это, правда, "оставляло исполняющему предписание чиновнику большую свободу усмотрения и поэтому широко открывало дверь произволу со стороны многих местных тиранов".

Иногда, особенно по делам, включавшим церковные притязания, предшественники Генриха II издавали приказы, предписывавшие епископу или другому сановнику решить дело или шерифу созвать сотню для той же цели. Но обычно королевский приказ не приводил к началу судебного разбирательства. До эпохи Генриха II английские короли не копировали в своей практике систему судебных приказов, разработанную в церковных судах в начале XIX столетия, с помощью которой истец получал предписание из папской канцелярии в Риме, разрешающее разбирательство его иска в суде епископа или в трибунале папских легатов (в церковных судах в Англии такие папские предписания в большей степени, чем в любой другой стране Европы, являлись основаниями для открытия судебных процессов).

Генрих II перешел в своем королевском предписании от формулировки приказа "сделай то-то и то-то" к указанию "проведи расследование перед моими судьями для решения спорного вопроса и предъяви им это предписание". Другими словами, предписание служило (если ответчик не шел на уступки) основанием для начала судебного разбирательства. Истец обращался в Вестминстер к королевскому канцлеру и представлял свою жалобу; канцлер направлял предписание шерифу той местности, где должен был состояться суд; предписание содержало приказ шерифу начать один из разнообразных по типу судебных процессов для разрешения вопроса королевскими судьями.

Приведем два примера для иллюстрации различия между прежним "исполнительным предписанием" и новым "юдициальным предписанием" (иногда называвшимся "подлежащим возврату предписанием", ибо оно должно быть представлено в суд).

Исполнительное предписание периода 1087-1091 гг.:

"Вильгельм, король Английский, шлет свой привет Ранульфу, брату Ильгера. Я повелеваю и приказываю тебе передать аббату Герберту половину хайда [50 акров] земли в Сотри, которой владел шериф Элвин и которую теперь силой удерживает Уолтер де Бомэ, как я приказал в моем предписании. И смотри, чтобы я больше не слышал жалоб об отказе в правосудии по этому делу, в противном случае штраф 10 фунтов. Свидетельствую в правильности: Ранульф, королевский капеллан".

Юдициальное предписание, приведенное в трактате по английскому праву, приписываемом Глэнвиллу и написанном в период между 1187 и 1189 гг.:

"Король шлет привет шерифу. Н. пожаловался мне, что Р. несправедливо и без приговора лишил его сейзины на его фригольд в такой-то вилле после моей последней поездки в Нормандию. Поэтому я приказываю: если Н. предоставит тебе залог в обеспечение своего иска, ты должен позаботиться, чтобы захваченное движимое имущество было возвращено, и чтобы земля, о которой идет речь, и имущество оставались в неприкосновенности до воскресенья после Пасхи. А тем временем ты должен позаботиться, чтобы земля была осмотрена двенадцатью свободными и законопослушными людьми, живущими по соседству, их имена написаны в этом предписании. И обеспечь с помощью надежных исполнителей их вызов ко мне или моим судьям в воскресенье после Пасхи, чтобы они были готовы дать свое заключение. И вызови повесткой Р. или его бейлифа, если нельзя будет найти его самого, под залог или надежных поручителей, чтобы он выслушал заключение. Должны также присутствовать исполнители вызова в суд и должны иметься это предписание и список имен поручителей. Свидетель правильности.

Юдициальное предписание играло троякую роль:

устанавливало четкие фактологические рамки проверки того, какая из двух сторон имеет право на непосредственное владение определенной землей, временно откладывая более сложный вопрос о том, кто имеет право собственности;
передавало решение вопросов о фактах присяжным (жюри), состоящим из соседей;
устанавливало королевскую юрисдикцию в отношении выдачи предписания и судебного разбирательства присяжными.

Суд присяжных. Начиная с VIII столетия франкские императоры и короли время от времени собирали жюри присяжных, состоявшее из соседей по месту жительства, для ответов на вопросы, поставленные разъездными королевскими должностными лицами, главным образом в связи с основывающимися на обычае королевскими правами на местах и случаями неподчинения королевским приказам.

Норманны переняли у франков нерегулярное проведение таких расследований. Вскоре после норманнского завоевания Вильгельм I предпринял обширное обследование Англии, округу за округой, требуя государственной регистрации всех землевладений и налоговых поступлений, полный реестр которых был собран в форме "Domesday Book" (1085—1086).

Помимо франкских и норманнских расследований под присягой, руководимых королевскими должностными лицами, нерегулярная практика представления споров на разрешение группе соседей составляла также черту германского местного права. Кроме того, церковные суды в XII в. иногда ставили вопросы виновности или невиновности перед группами из 12 человек; отец Генриха II, Жоффруа Анжуйский, использовал суд присяжных в разбирательстве важных гражданских дел в Анжу и Нормандии.

Идея созыва группы людей — при этом число 12 считалось подходящим и, может быть, даже магическим — для дачи свидетельств под присягой в торжественной процедуре и даже для вынесения решения по делу ни в коей мере не являлась новой (хотя и практиковалась не очень широко), когда Генрих вступил на английский трон.

Новшество Генриха — это соединение расследования с помощью жюри присяжных с его новой "инициализированной" системой предписаний и превращение таким путем суда присяжных в институт, пригодный для использования на регулярной основе всем населением в определенных типах гражданских дел в рамках королевской юрисдикции. Статья 9 Кларендонских постановлений 1164 г. разрешала использование суда присяжных (расследования) для выяснения, находилась ли конкретная земля в церковном или светском содержании.

В 1166 г. другое королевское собрание, вероятно, также состоявшееся в Кларендоне, ввело суд присяжных по искам о восстановлении владения землей, содержавшим ссылку на то, что истец владел ею и был в недавнем времени лишен владения ответчиком. Постановление было названо ассизом, — хотя слово "assize", означающее "заседание", первоначально означало торжественное собрание. Со временем сами присяжные, т. е. заседатели, присягнувшие отвечать на поставленные перед ними вопросы, стали называться ассизом; судьи, председательствующие на суде присяжных, были названы "судьями ассиза", а выездные сессии суда — "ассизами".

Постепенно пригодными для суда присяжных стали считаться и другие вопросы. В 1176 г. было постановлено, что вопрос о том, кто имеет право на владение после смерти земледержателя должен решаться судом присяжных (ассизом в связи со смертью предшествующего владельца). Позднее был создан "ассиз последнего представления" для выяснения, какая из двух сторон последней осуществляла право представлять какое-либо лицо на получение церковного бенефиция, когда он оказывался вакантным.

В 1179 г. суд присяжных был разрешен в качестве альтернативы судебному поединку, которую мог выбрать ответчик в соответствии с "предписанием о праве", издававшимся по поводу восстановления полного объема права, не только прежнего права на владение. Таким путем процедура установления "права" (в смысле, близком к праву собственности) была уподоблена процедуре установления сейзины в так называемых ассизах о праве владения.

При этом нужно упомянуть четыре важных обстоятельства. Во-первых, регулярное использование небольшой группы соседей для разбирательства дел перед королевскими судьями впервые возникло в английском праве в гражданских делах и только двумя поколениями позже вошло и в уголовное право. Во-вторых, суд присяжных не заслушивал свидетельств, а отвечал на вопрос или вопросы по поводу фактов на основе того, что присяжные знали до суда.

В-третьих, в силу того, что судебные заседатели, являвшиеся соседями, заранее знали о вопросах, которые поставят им судьи по их приезде, и могли давать ответы без долгого процесса опроса свидетелей в судебном заседании, небольшое число судей — всего 25 человек, являвшиеся членами суда общегражданских дел и разъездными судьями, — могли справляться со всеми судебными делами целой страны.

В-четвертых, разрешение дел посредством вердиктов присяжных из местного населения под руководством королевских судей было политически более приемлемой альтернативой, возможно, единственной политически приемлемой, по сравнению с разрешением дел местными и феодальными собраниями, процедуры которых были более примитивными и полномочия которых были слишком ограничены, чтобы справляться с различными спорами между феодалами, порождавшими наибольшие проблемы.

 Отправлено: 12.05.13 07:24. Заголовок: Жюри для предъявлени..

Жюри для предъявления обвинения

Ни англосаксонское, ни франкское, ни норманнское право не проводили различия между гражданскими уголовными делами. Преследование за то, что сегодня называется преступлением, находилось, как правило, в руках пострадавшего или его близких родственников. Независимо от того, шла ли речь о нарушении мира или правах собственности, или других правах, судебный процесс осуществлялся путем судебного испытания или компургации; норманны добавили поединок.

Во времена англосаксонов сторона, признанная виновной, должна была возместить ущерб пострадавшему или его родственникам, но норманны изменили этот порядок в отношении тяжких преступлений: если ответчик признавался виновным, он незамедлительно подвергался повешению или изувечению (обычно путем выкалывания глаз), его земля конфисковывалась в пользу короля.

Само понятие тяжкого преступления, по-видимому, было введено в Англии норманнами. Термин "felony" первоначально означал нарушение верности в отношениях между господином и вассалом. Таким образом, не только родственники, но и господин или вассал имели право начать судебное преследование, называвшееся "appeal of felony" (слово "appeal" в этом выражении не имело сегодняшнего смысла "апелляция").

Очевидным минусом "appeal of felony" как средства предотвращения насилия было то, что оно требовало мужества для возбуждения процесса. Обвинитель не получал в случае его выигрыша ничего, а если проигрывал, то даже платил денежный штраф. Преимущественным побуждением для "appeal of felony" было стремление отомстить за человека, с которым обвинитель был связан родственными или феодальными отношениями, или заставить другую сторону дать денежное удовлетворение.

Если дело решалось поединком, то риск был огромный: стороны бились с утра до вечера до смерти или до признания себя побежденным. Воины сражались мечами, низшие классы — тяжелыми дубинами, а если они ломались, то зубами и ногтями. Если дело решалось судебным испытанием, то исход был умозрительным: судя по тогдашним хроникам, большинство людей были оправданы. Имелись также очевидные ловушки в судебном процессе путем компургации ("очистительной присяги"), так как многое зависело от того, кто получал право доказывания.

Генрих II, несший ответственность за поддержание мира и полный решимости остановить насилие в стране, не мог реально заставить людей подавать иски "appeal of felony". Одним из способов борьбы с преступностью, унаследованных им от предшественников, была система взаимного поручительства, в соответствии с которой назначенные королем шерифы могли допрашивать группы взаимно поручившихся людей о скрываемых преступлениях и накладывать денежные штрафы, но это не спасало от убийц, насильников, грабителей, мародеров и других преступников, опустошавших сельскую местность.

Кроме того, дед Генриха II, Генрих I, требовал доставки подозреваемых в тяжких преступлениях уполномоченными чиновниками сотен и графств разъездным судьям, но эта практика была нерегулярной.

Следует помнить, что король не имел полицейских сил и, очевидно, не имел возможности создать их. Он делал все возможное для собирания войска из рыцарей-резервистов, обязанных к военной службе на сорок дней в году. Даже если бы он мог оплатить полицейские силы, он не мог бы их контролировать. Он мог заставить баронов перейти на какой-то вид гражданской службы, но компетенция короля в его отношениях с баронами не была такой, как у папы с епископами — он не имел власти назначать, смещать или перемещать их.

Решение, принятое Генрихом для борьбы с преступностью, опять же состояло в использовании присяжных — в данном случае для сообщений о преступлениях разъездным судьям. Кларендонский ассиз 1166 г. постановил, что жюри присяжных должно представлять разъездным судьям по их прибытии всех лиц, подозреваемых в убийстве, краже, грабеже или укрывательстве, совершивших такие преступления, а также всех лиц, подозреваемых в фальшивомонетничестве или поджоге.

Все такие подозреваемые должны были немедленно подвергаться испытанию холодной водой. Это решение упорядочивало и систематизировало предшествовавшую нерегулярную и не столь четко определенную практику Генриха I, а также еще более ранних англосаксонских и франкских королей. Однако в прошлом лица, доставленные их соседями, могли очиститься, используя помощников в клятве, тоща как отныне они должны были испытываться божьим судом перед лицом королевских судей.

Следует отметить, во-первых, что судьи имели перед собой записи местных должностных лиц, которые они изучали перед выбором присяжных, затем они опрашивали присяжных о различных зафиксированных в записях событиях, произошедших со времени их последнего приезда. Во-вторых, если присяжные, собиравшиеся в большом числе к каждому приезду, по 12 от каждой сотни, по четыре от каждой виллы, скрывали преступление или делали нелепое заявление под присягой, судьи налагали на них денежный штраф.

В-третьих, "appeal of felony" не упразднялись, но если по какой-либо причине такие обвинения в преступлении оказывались несостоятельными по формальным основаниям (а формальностей было много), то судьям достаточно было только спросить присяжных, подозревают ли они обвиняемого, и в случае утвердительного ответа он подвергался испытанию водой. В течение нескольких дней один судья или суд из трех судей могли разрешить сотни дел.

По словам Дж.П. Доусона, механизм жюри, делающего заявление под присягой, "был чрезвычайно эффективным, это было крупное изобретение". С другой стороны, как указывает Доусон, "едва ли он был гарантией местных свобод". Денежные штрафы за незаявление или ложное заявление были очень многочисленны и очень тяжелы. Как и в системе взаимного поручительства, их целью было заставить людей доносить друг на друга.

Стоит отметить, что Генрих II не распространил судебный процесс с участием присяжных, в отличие от обвинения с помощью присяжных, на уголовные дела. Это произошло позже, после упразднения судебных испытаний Четвертым Латеранским собором в 1215 г.

Он также не упразднил "appeal of felony". Однако лица, представленные присяжными в качестве подозреваемых, могли быть подвергнуты испытанию только холодной водой, в отличие от лиц, обвиненных в преступлении в частном порядке, испытывавшихся огнем (горячим железом или горячей водой), поединком или очистительной присягой (помощью в клятве).

 Отправлено: 12.05.13 07:25. Заголовок: Формы иска При ана..

Формы иска

При анализе правовой революции, осуществлявшейся Генрихом II, нужно постоянно иметь в виду, что до его правления королевская юрисдикция была чрезвычайной как в юридико-техническом, так и в не техническом, общем, смысле слова. Если не брать церковные и городские суды, общая юрисдикция по обычным правовым вопросам принадлежала местным и феодальным судам, являвшимся не профессиональными органами, а собраниями соседей и членов манора.

Генрих II не ликвидировал местную и феодальную юрисдикцию, а создал параллельную королевскую юрисдикцию по обычным делам, включавшим определенные типы судебных жалоб, а они были весьма многочисленны, прямо относившиеся к поддержанию мира. Так, в Кларендонском ассизе 1166 г. Генрих перечислил те конкретные преступления, которые были достаточно серьезны, чтобы оправдать его прямое вмешательство.

Аналогичным образом по вопросам собственности он установил в предписаниях, доступных для ознакомления жалобщикам, какие конкретные типы жалоб подлежат удовлетворению в королевских судах. Иски по вопросам собственности могли быть, кроме того, поданы в феодальные суды. Уголовные и гражданские дела могли также рассматриваться в церковных судах. Но впервые целый ряд конкретных типов дел мог также рассматриваться королевскими судьями как предмет права.

Решающим фактором для признания юрисдикции королевских судов был тип иска или судебной жалобы, определяемый видом преступления, о котором сообщали разъездным судьям присяжные — соседи, или вид предписания, выдававшегося королевской канцелярией лицу, добивавшемуся возмещения ущерба от гражданского правонарушения. Другими словами, король не обещал предоставить средство судебной защиты любому лицу, потерпевшему от правонарушения, независимо от характера дела.

Речь шла об определенных средствах судебной защиты по конкретным классам дел. Классификация правонарушений, в связи с которыми могут предъявляться иски в королевские суды, под углом зрения средств защиты, представляемых такими судами, была характерной чертой королевского правосудия, придававшей английскому общему праву особое своеобразие.

Альтернативную классификацию выработало каноническое право, сформулировав широкую теорию юридической ответственности. Епископские суды могли рассматривать любые дела, в которых утверждалось о совершении греха, а последний подразделялся на категории, выведенные из римского права — нарушения договора, посягательства на личность или собственность, незаконное отчуждение собственности, обман и т. д. Генрих II был знаком, по крайней мере в общих чертах, с практикой канонического права в церковных судах и с преподаванием римского права в университетах. Возможно, он хотел сделать королевскую юрисдикцию такой же всеохватывающей, как и церковная юрисдикция.

На практике же он сделал следующее: самое позднее в 1164 г. он объявил, что в случае возникновения спора о том, был или не был предоставлен церкви какой-либо участок земли, истец должен обратиться к королевскому канцлеру с просьбой о выдаче предписания шерифу собрать определенное число соседей по месту жительства, чтобы те ответили королевским судьям, была ли эта земля предоставлена церкви; в 1166 г. он объявил, что если лицо подало жалобу на то, что оно имело сейзину на фригольд и было его лишено, канцлер должен был издать предписание, собрать определенное число соседей по месту жительства для ответа королевским судьям, получал ли когда-то истец такое право и изгнал ли ответчик истца с земли, позднее король также объявил, что и другие виды исков подлежали разбирательству в королевских судах после выдачи предписаний, указывающих, что присяжным, собранным королевскими судьями, должны быть поставлены определенные вопросы.

Иными словами, предписание излагало порядок представления иска и устанавливало процедуру разрешения спора. Его действие, однако, распространялось далеко за рамки индивидуального дела. Считалось принятым, что в похожих случаях должны выдаваться аналогичные предписания. Когда пострадавший обращался в королевскую канцелярию с новым видом жалобы, канцлер создавал новые виды предписаний в соответствии с провозглашенным принципом, что там, "где имеется правонарушение, там же имеется и средство правовой защиты". Умножение числа стереотипных форм предписаний было равносильным важной законодательной деятельности, осуществляемой в форме судебного процесса. Так, в конце XII столетия в дополнение к средствам защиты при нарушении права собственности и владения канцлер выдавал также предписания по поводу задолженности денежных средств, которые истец считал своей собственностью; по поводу незаконного владения движимым имуществом, которое считал своей собственностью; по поводу возврата земли, заложенной под обеспечение долга, который был затем оплачен, или движимого имущества, заложенного под обеспечение обязательства, впоследствии выполненного; по поводу порчи документа, заверенного печатью.

В XIII столетии были разработаны многие другие виды предписаний, наиболее важными из которых были различные "нарушение", например, по поводу нарушения границ земельного участка с применением силы, по поводу насильственного присвоения движимого имущества и по поводу оскорбления действием. Из них в конечном счете сформулировалась большая часть нового английского и американского права возмещения ущерба и договоров.

К 1300 г. существовали сотни различных предписаний, каждое из которых было практически одновременно и закреплением политической линии (защитой определенных интересов против их нарушения), и закреплением королевской юрисдикции. Первоначальная цель того и другого, а именно защита королевского мира против применения силы и оружия, к тому времени уступила место соображениям более сложного характера.

То, что сначала являлось ответом на анархию, насилие и на соперничество местных, феодальных и церковных судов, стало сердцевиной всей структуры государственного правления.

 Отправлено: 12.05.13 07:26. Заголовок: Доктрина сейзины На..

Доктрина сейзины

Насильственные столкновения по поводу прав на землю происходили не только из-за богатства, но также в еще более острой форме из-за политической власти, поскольку право на землю несло с собой и право на управление сообществом, жившим на земле и обрабатывавшим ее, и влекло за собой вступление в политические отношения с вышестоящими феодальными властями.

Для создания системы мирного разрешения такого сложного экономико-политического соперничества Генрих II нуждался в нечто большем, чем новый механизм судебного разбирательства с помощью профессиональных судов, юдициальных предписаний, королевских судов с использованием присяжных и исковых форм. Он также нуждался в новом содержательном критерии права на землевладение, который мог быть надежным инструментом в сложном переплетении экономических и политических интересов. Он нашел этот критерий в понятии сейзины.

Классическое и постклассическое римское право проводило четкое различие между правом собственности и правом владения. Говоря в самых общих чертах, право собственности и право владения в римском праве рассматривались как единое понятие: право собственности можно было либо иметь, либо не иметь, и если лицо его имело, это значило, что оно имело полные права владения, пользования и распоряжения. Это понятие, даже взятое вместе с различными оговорками, не подходило для описания феодального землевладения, при котором каждый участок земли был объектом прав вышестоящих и нижестоящих в феодальной иерархии.

Едва ли можно было сказать, что господин "имел в собственности" землю, предоставленную ему при условии оказания услуг и которая вновь переходила к его вышестоящему сеньору после его смерти до тех пор, пока его наследник не уплачивал определенную сумму за переход к нему прав наследственного владения. То, что интересы на землю являются разделенными и нет абсолютного неделимого права собственности, составляет сущность феодального права — или по крайней мере западного феодального права.

Классическая и постклассическая римская концепция владения также не являлась адекватной проблемам феодального землевладения. По римскому праву право владения, отделенное от права собственности, имело лишь ограниченную защиту: если владеющий землей несобственник изгонялся с нее силой оружия, он имел право на восстановление прежнего состояния при условии, что ответчик сам не являлся собственником.

Таким образом, вопрос о праве собственности был скрыт даже в этом случае. Так же и в случае лишения владения не силой, а обманом несобственник имел право на иск, но не против последующего владельца. Наконец, владения в классическом и постклассическом римском праве отождествлялось с фактическим занятием или использованием осязаемых предметов, т. е. земли и имущества: нельзя было "владеть" невещественными правами, такими как право на оказание услуг или право на денежное обязательство ("вещи в действии"), и нельзя было иметь право владения, отделенное от остального пакета прав, называвшегося единым термином "право собственности".

Церковь долгое время старалась решить проблему права на владение в контексте, совершенно отличавшемся от того, который предполагался классическими римскими доктринами. Между лицами, претендовавшими на одну и ту же епархию или аббатство, часто возникали споры. В тех случаях, когда один из претендентов изгонял другого силой, церковные синоды и папы постановляли, что прежний владелец имел право на восстановление своего владения до разрешения вопроса о том, чьи притязания правомерны. В этой связи нужно подчеркнуть, что епархия или аббатство являлись новым типом правового образования, — фондом, который был не землей или имуществом, а включал очень широкие права на землю и имущество, а также права на должности и услуги и другие невещественные права.

Грациан в своем трактате 1140 г. собрал ранее изданные декреты по этому вопросу и вывел из них гораздо более широкий принцип, чем действовавший ранее. Цитируя декреты по поводу изгнания как аргумента защиты в процессах против епископов и аббатов, Грациан приводил конкретное дело и анализировал его с помощью вопросов. Первый вопрос был: "Должно ли быть восстановлено правовое состояние тех, кто был изгнан, кто бы они не были?" Ответ был положительный.

Обосновывая его, Грациан заявлял, что любое лицо (и не только епископ или аббат) имеет право на возвращение всего отнятого у него, равно силой или обманом, включая права и полномочия, а также против изначального правонарушителя, но также против последующих владельцев — третьих лиц. Правило, выведенное Грацианом, было названо "правило реституции"; позднее глоссаторы стали интерпретировать не только в смысле возражения защиты против иска, но и как форму самостоятельного иска, иска об устранении препятствий к владению.

Генрих II и его юристы сделали в английском праве то же, что Грациан и его преемники сделали в каноническом праве. Они разработали иск против лица, препятствующего владению, совершенно независимый от права собственности, так что в отношении этого иска даже право собственности ответчика не давало защиты. Тем самым вассал получал защиту от насильственного изгнания с земли его господином. Одновременно Генрих и его юристы приспособили этот иск для возвращения владения не только землей, но и движимым имуществом и невещественными правами, и не только против воспрепятствования владению силой, но и обманом, а также против последующих владельцев.

Истец должен был только доказать предшествующее владение и неправомерное лишение его.

Расширение понятия владения до включения в него владения правами, а не только землей и имуществом, и расширение средств защиты от препятствий к владению до реституции не только действительным собственником означала тонкую, но важную трансформацию самого понятия владения. Для этого трансформированного понятия было найдено новое слово, и не только в Англии, но и во всей Западной Европе: сейзина.

Сейзина была больше, чем фактическое занятие земли или контроль над имуществом. Она была правом на занятие и контроль, правом "держать" землю, движимое имущество или невещественные права: могла существовать сейзина на должность или свободу, на право патронажа или различные феодальные повинности. Широта этого права частично определялась правовыми средствами, имевшимися для его реализации, а именно "посессорными" средствами, одно из которых фактически превратило вопрос о собственности в вопрос о возмещении ущерба.

То, что сейзина означала нечто большее, чем физическое занятие или контроль, очевидно из того факта, что лицо, отправившееся в паломничество, могло восстановить свою сейзину с помощью иска против любого лица, неправомерно занимавшего его землю во время его отсутствия. Это называлось "ментальная сейзина" в отличие от "физическая сейзина".

В римском праве не было эквивалента европейскому понятию сейзины. Самой близкой параллелью являлось владение, которое в римском праве было просто фактом или действием и само по себе, за редким исключением, не порождало прав. В римском праве источником прав на землю и имущество, включая право на владение ими, было право собственности. Без него или прав, вытекающих из него (как в случае сдачи в аренду), владение было в лучшем случае нечто нейтральное, в худшем же — незаконное.

Однако в Европе, как в церковных, так и в феодальных отношениях собственности, право собственности в типичных случаях было разделено, часто между многими сторонами. Европейцы разработали понятие сейзины для удовлетворения потребностей законного владельца, который не выводил свои права на владение из права собственности. В той или иной форме иск в Англии, Нормандии, Сицилии, Франции, германских герцогствах и в других местах давал законному владельцу, а также лицу, имевшему право на владение, право на восстановление сейзины против любого, неправомерно лишившего его сейзины.

Ассиз, названный Брактоном около 90 лет спустя "придуманным и изобретенным бессонными ночами", был одним из крупных изобретений Генриха II с целью отнять у баронских судов юрисдикцию в отношении споров о земле. "Право собственности на землю могло быть предметом разбирательства в феодальных судах, однако король будет сам защищать посредством королевского предписания и опроса соседей-присяжных каждую сейзину на свободное владение землей".

Генрих постановил, что, если лицо подало иск в феодальный суд, оспаривая сейзину другого лица со ссылкой на свое право собственности, ответчик мог передать дело в королевской суд без разбирательства двенадцатью "расследователями", тем самым избегая феодального суда с применением боевой схватки, а также более торжественного и более разработанного королевского расследования под названием "grand assize", использовавшегося для установления права собственности, в отличие от права сейзины.

С помощью этих и других постановлений Генрих II закрепил принцип, что никто не мог быть привлечен к суду по поводу его свободного владения землей без королевского предписания. Вопрос о сейзине мог быть внесен истцом в королевский суд с помощью посессорных ассиз, посредством же "grand assize" в королевский суд ответчиком мог быть внесен вопрос о праве, когда его сейзина оспаривалась. По словам выдающегося французского историка английского права, "Генрих II использовал различение между сейзиной и правом [собственности] — различение римско-канонического права — чтобы вырвать власть у баронов".

Таким образом, существенная часть права собственности и права возмещения вреда, прежде являвшаяся предметом местных обычаев, стала предметом королевского права, так же как значительная часть местного уголовного права стала "роялизированной" с помощью механизма предъявления обвинения присяжными. Именно это историческое расширение королевской юрисдикции в период правления Генриха II связано с возникновением английского общего права, хотя термин "английское общее право" более позднего происхождения. В самом деле, в XII и XIII столетиях термин "общее право" является преимущественно понятием канонического права, оно было той его (главной) частью, которая применялась в церковных судах всего христианского мира, в отличие от местных канонических обычаев (называвшихся "правом страны"), которые применялись в местном масштабе.

Римское право, поскольку оно считалось совокупностью теоретических принципов и норм, действующих повсюду. Однако отсутствие этого выражения в английском праве и его последующего заимствования из канонического права или, возможно, из римского права, либо из того и другого, не заслоняет, а скорее высвечивает главное: что Генрих II создал английское общее право путем законодательства, устанавливавшего средства судебной защиты в королевских судах.