Отправлено: 12.05.13 08:20. Заголовок: Возникновение системы феодального права

Возникновение системы феодального права

В период от 1000 до 1200 г., а в основном между 1050 и 1150 гг., феодальные установления в Европе претерпели существенные изменения, которые можно классифицировать по следующим рубрикам:

объективности,
универсальности,
взаимности прав господ и вассалов,
коллективное правосудие,
интеграции,
рост.

Объективность и универсальность. В этот период феодальные установления, ранее сравнительно произвольные и расплывчатые по значению и в то же время на местах отличавшиеся разнообразием и разным толкованием, стали гораздо более объективными и точными и гораздо более единообразными и общими.

Например, начиная со второй половины IX в., особенно во Франции и Италии, наследник вассала часто наследовал и его положение. Тем не менее можно лишь в очень широком смысле говорить о "наследуемости" ленов в то время. Затем, однако, сложилось обыкновение (модель поведения), что по смерти вассала сеньор жаловал новую инвеституру его наследнику, если тот был готов принести присягу.

Впоследствии это обыкновение закрепилось как норма поведения, так что стало считаться нарушением обычной нормы (нормы обычного права), если сеньор отказывал наследнику в такой инвеституре. Однако эта норма обычного права существовала не везде и не всегда. На протяжении IX и X вв. европейский феодальный обычай (включая и модели, и нормы поведения, и обычай как обыкновение, и обычное право) был чрезвычайно разнообразен.

Никоим образом всякая присяга не сопровождалась инвеститурой феода, и никоим образом все феоды не даровались "людям уст и рук". Многие лены все еще жаловались в обмен на платежи натурой, а не службой, на условиях, подлежащих отмене по воле жалователя. Это был также период, когда рыцарство только начинало приобретать огромное военное значение, и следовательно, новое сословие рыцарей добивалось признания — и земли.

В XI—XII вв., однако, и военная и правовая ситуация были более благоприятны для рыцарского сословия, а значит, и для вассалов, на которых феодал рассчитывал, нуждаясь в рыцарях для военной службы. Поэтому вассал мог настаивать на праве наследника получить его долю в феоде. В конце XII в. в Англии и Нормандии это право стали защищать соответственно в королевских и герцогских судах по специальному ордеру, которым за наследником признавалось право на лен, а неправомерно вступивший на его территорию сеньор объявлялся нарушителем. В большинстве местностей также был установлен обычай первородства, по которому старший сын наследовал весь лен. Так, лен не подвергался расчленению, хотя отдельные его части могли быть выделены для компенсации младшим сыновьям.

Таким образом, в XI—XII вв. наследуемость феода стала объективной и универсальной нормой, сравнительно точной по значению и более или менее единообразной по всей Европе. То же самое произошло и с другими нормами феодального обычного права, такими, как отчуждаемость феода вассалом, коммутация (перевод) разных личных феодальных повинностей в денежные платежи, участие в судебном процессе.

 Отправлено: 12.05.13 08:20. Заголовок: Взаимность прав госп..

Взаимность прав господ и вассалов

В тот же период, главным образом между 1050 и 1150 гг., различные формы личных повинностей вассалов господам превратились в имущественные обязательства, а различные формы прямого экономического господства перешли в форму податей, что оставляло вассалам значительно больше личной свободы и экономической независимости.

Личные повинности вассалов в IX—X вв. принимали такие формы, как право сеньора потребовать от своего вассала военную службу, право сеньора в определенных случаях жениться на дочери своего вассала или выдать ее замуж, право сеньора на личную помощь вассала при нужде в ней и другие подобные господские права. В XI—XII столетиях долг военной службы был переведен в денежные платежи, право женитьбы было переведено в единовременный налог на замужество дочери вассала, а долг личной помощи тоже перешел в различные налоги ("пособия").

Раньше во многих местах экономическое господство принимало форму права сеньора вступать на территорию лена, наблюдать за его управлением и забирать его продукты, вассал при этом не имел права отчуждать лен, а сеньор после смерти вассала имел право получить землю обратно. В XI—XII вв. эти права сеньора подверглись суровым правовым ограничениям. В XI в. было разработано понятие "сейзины" для характеристики владельческих прав лиц, которые "держали" землю или имущество, не обладая правом собственности на них. Владевший такими правами не мог быть силой изгнан со своей земли, а его движимое имущество по закону никто не мог забрать против его воли, даже его сеньор. Развитие принципа наследуемости феода наследниками вассала сопровождалось развитием принципа его отчуждаемости вассалом. Такое отчуждение иногда принимало форму субфеодизации, то есть пожалования феода вассалом своему вассалу. В случае передачи феода наследнику, субфеодизации или другой формы отчуждения следовало уплатить налог сеньору.

Эти изменения в праве, ориентированные на наполнение прав содержанием, явно способствовали росту экономической независимости вассала. Его повинности сеньору все более выражались в платежах натурой или деньгами вместо личной службы, как раньше. Он все в большей степени управлял феодом без строгого личного надзора сеньора.

Однако рост правовой защиты вассалов не следует толковать как победу одного экономического класса над другим. За исключением короля, который был сеньором для всех, каждый был чьим-то вассалом; а в результате субфеодализации всякий имевший лен вассал был чьим-то сеньором, кроме самой нижней ступеньки этой лестницы, где помещик правил не вассалами, а сервами и другими крестьянами.

Вот что пишет Марк Блок: "В обществе, где столь многие люди были 9дновременно и покровительствуемыми, и хозяевами, неохотно признавалось, что, если один из этих людей как вассал добился для себя некоторого преимущества, он как сеньор мог отказать в этом преимуществе тем, кто был привязан к нему такой же формой зависимости. От старого каролингского капитулярия до Великой хартии, классической основы английских свобод, подобное равенство в привилегиях, плавно проходящее сверху до самого низа лестницы, оставалось одним из самых плодородных источников феодального обычая".

Ссылка Блока на каролингский период вроде бы противоречит тому акценту, который был нами сделан на переменах XI—XII вв. Но всего лишь двумя страницами далее Блок проводит решающее различие: "Уже в каролингскую эпоху обычай благоприятствовал притязаниям потомков [вассалов на наследование]... Во втором феодальном периоде [то есть с середины XI в.], который везде был отмечен своего рода правовым пробуждением, он стал законом".

Эта эволюция в направлении роста личной свободы и экономической независимости вассалов в особенности проявилась в узаконении элемента взаимности в отношениях "сеньор—вассал". Конечно, элемент взаимности в этих отношениях присутствовал всегда: делая кого-то своим "человеком", сеньор вступал с ним в пожизненные отношения, требовавшие верности не только от вассала, но и от сеньора, а когда это дополнялось передачей земли в лен, устанавливались также взаимные отношения "землевладелец-держатель".

Однако этой практике взаимности в таких свободных формах даже после принятия обязывающей обычной нормы взаимности было весьма далеко до той полноценной договорной взаимности, которая начала связываться с узами "сеньор-вассал" в XI в.

Выражение "договорная взаимность" нуждается в оговорке: феодальный договор (о присяге на верность или о присяге на верную службу без присяги на верность) был договором о приобретении определенного положения. В этом отношении он уподоблялся брачному договору, и сами юристы XII в. сравнивали их. В противоположность коммерческим договорам практически все права и обязанности договора "сеньор-вассал" были закреплены (обычным) правом и не могли изменяться по воле сторон.

Договорным аспектом здесь было согласие вступить в данные отношения, правовое же их содержание было предписано. Кроме того, договор верности не мог быть расторгнут по обоюдному согласию, потому что он был основан на священном обете пожизненного обязательства. Договор о феоде, напротив, можно было расторгнуть по обоюдному согласию, и оба этих договора могли быть расторгнуты одной из сторон при нарушении другой стороной своих основных обязательств.

Иногда авторы, пишущие о феодализме, утверждают, что присяга вассала на верность сопровождалась пожалованием феода. В таком предположении смешаны присяга на верность и присяга на верную службу. Взаимность присяги на верность заключалась в том, что вассал становился человеком сеньора в обмен на то, что сеньор становился господином вассала; это была пожизненная связь, закрепленная поцелуем, почти что равная браку. Присяга вассала на службу сеньору была совершенно иная.

Сеньор в ответ обещал свою верность вассалу. Кроме того, сеньор часто награждал вассала леном. Верность вассала заключалась в добросовестном управлении феодом. Верность сеньора заключалась в том, чтобы не переступать правовых границ своих полномочий, а также оказывать вассалу разную конкретную помощь. Вассал мог принести присягу на верность и присягу на службу не одному сеньору, а нескольким, точно так же как он мог держать разные лены от разных сеньоров.

В середине XI в. во Франции и других странах сложилась система, по которой вассал мог "зарезервировать" свои обязательства по отношению к одному или более сеньорам. В Англии начиная с XII в. король всегда являлся сеньором и потому при наделении феодом вассал должен был произнести: ".кроме моей верности, которой я обязан королю". Когда феоды стали наследуемыми и отчуждаемыми в широких правовых границах, вассалитет снова был отделен от присяги на верность и стал регулироваться своими собственными нормами взаимности.

Значение, очень важное с теоретической точки зрения и не лишенное практической ценности в необычных ситуациях, имело право вассала либо сеньора расторгнуть договор верности или службы при наличии достаточных оснований. Если одна из сторон нарушала свои обязательства и этим причиняла другой стороне серьезный ущерб, последняя имела право расторгнуть договор посредством торжественного жеста отказа, именуемого "отзыв верности". В первом систематическом трактате по английскому праву, написанном в 1187 г. и приписываемом Глэнвиллу, утверждалось, что вассал должен своему сеньору не больше, чем тот ему, исключая почет, и что, если сеньор нарушил верность, вассал освобождается от своего долга службы.

"Diffidatio" является ключом к пониманию правового характера феодальных отношений на Западе начиная с XI в. Более того, как писал Фридрих Хеер, он ознаменовал собой переломный пункт в политическом, социальном и правовом развитии Европы. Вся идея права на сопротивление уже заключена в этом понятии договора между правителем и управляемым, между высшим и низшим".

 Отправлено: 12.05.13 08:21. Заголовок: Коллективное правосудие

Коллективное правосудие

Повсюду на Западе действовал основной принцип судопроизводства, по которому каждый феодал имел право вершить суд, то есть председательствовать над своими вассалами — или держателями, вне зависимости от того, являлись ли они вассалами — в судебном заседании. Этот принцип выражал слияние военно-экономических и политических отношений: военно-экономическое дело управления феодом было в то же время и политическим делом управления сообществом людей, относившихся к феоду. А управление принимало главным образом форму осуществления юрисдикции посредством судебных в широком смысле заседаний.

Можно рассматривать возникновение феодальных судов в X—XI вв. в связи с крахом централизованной королевской власти в IX в., что сопровождалось пожалованием королем иммунитета крупным феодалам. Но при этом надо оговориться, что и в империи Карла Великого централизованная королевская власть никогда не была твердой.

Разумеется, Карл и его преемники постарались создать в каждом районе своих владений постоянную группу "искателей права". Эти должностные лица назначались из центра и должны были решать дела под председательством назначенного из центра же губернатора округа. Однако эти мирские трибуналы, состоявшие обычно из крупных местных землевладельцев, едва ли можно было контролировать из центра.

Кроме того, местное правосудие в значительной степени, как и раньше, осуществляли местные народные собрания. Именно эти народные собрания, которые еще сохранялись, и сменились в империи франков в X—XI вв. феодальными судами. Также и в Англии после норманнского завовевания именно местные народные собрания — суды сотни и графства — сменились феодальными судами, хотя и в меньшем масштабе, чем во Франции.

Итак, традиция коллективного осуществления правосудия была сильна, в то время как традиции профессионального судопроизводства юридически образованными должностными лицами почти совсем не было вплоть до конца XI в. В судебном процессе главенствовало понятие "suit of court": сеньор председательствовал либо сам, либо в лице своего стюарда, но вынесение решения осуществлялось вассалами или держателями. Всякий, кого обвинили в преступлении или невыполнении обязательства, имел право на суд равных себе.

Эта фраза — право человека быть судимым "судом равных ему" — стала знаменита в Англии благодаря включению ее в Великую хартию вольностей 1215 г., однако она встречается в подобных документах, изданных и в других странах Европы. Так, указ императора Конрада II 1037 г. постановлял, что ни один вассал не должен быть лишен императорского или церковного лена "иначе как по закону наших предшественников и приговору равных ему".

Феодальные суды были не просто органами разрешения споров или соблюдения закона в узком смысле, это были собрания, которые советовали и принимали решения по всем вопросам, представляющим общий интерес. Так, в сеньориальный суд могла поступить просьба установить размер платежей вассалов для обеспечения военной кампании, или объявить правила использования общих полей и лесов, или дать согласие на предоставление феода новому держателю или изгнание другого за невыполнение обязательств.

В то же время сеньориальные суды могли осуществлять так называемое "высокое правосудие", то есть они могли рассматривать дела о преступлениях, за которые предусмотрена смертная казнь (например, убийство, грабеж и другие тяжкие преступления). Постепенно, сначала в норманнских королевствах Сицилии и Англии, а затем в Нормандии, Франции и других странах, королевские (герцогские) суды приобрели большую часть юрисдикции в отношении "высокого правосудия", называвшегося также "исками меча".

Однако даже в Англии некоторые могущественные феодалы сохранили за собой такую юрисдикцию, а во Франции и Германии многие из них осуществляли "высокое правосудие" вплоть до XVI в. Повсюду сеньориальные суды сохраняли юрисдикцию над мелкими преступлениями и определенными типами гражданских исков, а также и общую юрисдикцию в отношении ленных прав на земли феодала, которому принадлежал данный суд. Английские сеньориальные суды на протяжении нескольких столетий сохраняли за собой юрисдикцию над караемыми смертью "пойманными за руку ворами", то есть ворами, застигнутыми на месте преступления.

Сам сеньор или его стюард председательствовали в суде, а "suitors" выносили свое суждение. По общинным и гражданским делам доказывание обычно производилось компургацией, или судебным поединком, или испытанием, до отмены последнего в 1215 г. Кроме того, для решения спорных вопросов часто назначалось жюри. Процедура носила устный и неформальный характер. Таковы были черты сеньориального судопроизводства по всей Западной Европе.

Поразительной чертой сеньориального суда была его юрисдикция над претензиями феодала к своему вассалу. Сам сеньор использовал свой суд для того, чтобы преследовать своих держателей за неуплату феодальных податей, посягательство на границы своих владений и другие нарушения обязательств. Мейтленд пишет: "Что касается возражения на тот счет, что сеньор одновременно выступает и судьей, и стороной, то оно несостоятельно, потому что сеньор не является судьей; ответчика судят равные ему".

Нет сомнения, что феодал мог испортить жизнь тем, кто голосовал против него. Однако вассал мог подать на решение суда своего непосредственного сеньора апелляцию в суд господина своего сеньора. Это право апелляции было сформулировано в конкретных правовых терминах. Например, французский юрист Филипп де Бомануар, который писал в XIII в., но описывал при этом правовые порядки края Бовези, существовавшие уже более сотни лет, перечислял такие основания для обращения рыцаря с апелляцией в вышестоящий сеньориальный суд:

отказ в справедливости,
ложный приговор,
отсутствие юрисдикции,
разрешение на апелляцию дано приказом графа или короля,
прямой интерес в деле со стороны графа, например, если рыцарь заявлял, что он был недавно лишен сейзины своего фригольда.

Кроме того, хотя вассал не мог подавать на своего сеньора в его же собственный суд, он мог, если его господин отказывал в правосудии, отправиться в суд сеньора своего сеньора.

Право вассала обратиться в высший сеньориальный суд для удовлетворения претензий к своему непосредственному сеньору, хотя оно и нечасто использовалось, является выразительной иллюстрацией важности и феодальной судебной системы, и принципа взаимности прав между сеньорами и вассалами. Феодальное право дало Европе первый светский опыт взаимности правовых обязательств между лицами высшего и низшего общественного положения.

Действительно, вся феодальная иерархия рассматривалась как целостная правовая структура: высшие классы, от рыцарей до баронов и от графов до герцогов и даже королей, считались подвластными общим правовым нормам. Отчасти это было проявлением идеала законности. Отчасти же это было и отражение реальной практики субфеодизации, когда сеньор одного вассала сам был вассалом другого сеньора.

И идеал законности, и практика субфеодизации способствовали сохранению единого классового сознания высшего слоя, чем сильно отличались от феодальных структур многих незападных культур, в которых наблюдались резкие границы внутри дворянства, особенно между высшей аристократией и мелкопоместным дворянством. Такие границы характерны и для западного общества на более поздних стадиях развития. Но в эпоху формирования западной традиции права, по феодальному праву, рыцарское сословие могло претендовать на фундаментальное правовое равенство со всеми теми, кто политически, экономически и социально стоял выше его на феодальной лестнице.

Взаимность феодальных обязательств, выравнивание феодальной привилегии и иерархия феодальных юрисдикций подкреплялись любовью феодальной аристократии к сутяжничеству. Это считалось показателем доблести. "Сутяжничество как любимая баронами форма конфликта уступало только междоусобным распрям и войнам", — пишет Хеер. В самом деле, отмечает он далее, "и поединок на поле боя, и поединок в суде были схваткой один на один. "Бог и мое право": пусть Бог разрешит спор, в дуэли и в божьем суде".

Сутяжничество высших классов, как и понятие взаимности прав между сеньорами и вассалами, не только составляло структурный элемент в системе феодального права, но и знаменовало важный вклад последнего права в развитие правового сознания Запада, которое отличается от правового сознания многих незападных культур своей сильной приверженностью к формальной защите прав как способу разрешения споров.

 Отправлено: 12.05.13 08:22. Заголовок: Интеграция Выражени..

Интеграция

Выражение "интеграция феодального права" относится к такому развитию западного правового сознания, которое сделало возможным и необходимым истолкование различных прав и обязанностей, связанных с отношениями "сеньор-вассал" таким образом, чтобы они составили единое целое. Установилось мнение, что понятия и институты присяги на верность и присяги на службу, так называемые побочные повинности (военная служба или налог, дани, пособия, брак, опекунство и прочие), наследуемость и отчуждаемость феода, правила выморочности, процессуальные нормы и другие взаимосвязанные понятия и институты все вместе составляют ясно очерченную и целостную правовую систему.

Хотя эта система по большей части оставалась системой обычного права, а не законодательного, она со временем обрела и письменные источники. В XI—XII вв. конкретные феодальные обычаи записывались во множестве хартий, изданных в подтверждение жалования сеньорами земли в лен вассалам. Городские статуты, такие, как хартия Пизы 1142 г., имели аналогичное содержание. "Обычаи" города Барселоны, написанные в 1068 г., в значительной степени являлись изложением феодального права.

Со временем феодальные обычаи, как неписаные, так и писаные, попали в сферу интересов ученых-юристов, которые стремились определить их основные принципы. Так, миланский консул Умберто де Орто написал книгу под названием "Обычаи феодов", позже ее стали называть "Книга феодов". Умберто де Орто попытался систематически изложить феодальное право. Эту книгу использовали как текст в Болонье, где ее глоссировали и расширили, и ее окончательная редакция 1220 г. была добавлена к Новеллам Юстиниана. В этой книге излагались и обычное феодальное право, и отдельные постановления императоров Лотаря II, Фридриха I и Генриха IV.

Таким образом, в книге была сделана попытка проанализировать не только лангобардское феодальное право, но и более универсальное обычное право, которое отличалось от канонического права, а также от королевского, городского или торгового, но было общим для Запада и применимо к феодальным отношениям вообще.

Умберто де Орто и последовавшие за ним юристы считали, говоря словами Дэвида Херлихи, что "обычное право феода было логически последовательно и абсолютно пригодно для научного исследования... [Они] исходили из того, что смесь феодальных обычаев была больше, чем просто бесформенная масса региональных пристрастий, скорее, все эти обычаи разделяли общие принципы, и поэтому составляли все-таки правовую систему. Однако юристы отлично понимали, что эти обычаи все же составляли только часть общей совокупности законов, которыми управляется общество".

Право феодального землевладения слилось с растущим корпусом королевского (или герцогского) права в Сицилии, Англии, Нормандии, Франции, германских княжествах, Фландрии, Испании и других странах. В 1187 г. трактат Глэнвилла о законах и обычаях Англии систематизировал большинство фундаментальных принципов феодального права в Англии по категориям королевских судебных предписаний, изданных в предшествующие десятилетия. Примерно в 1200 г. появилась нормандская книга обычаев, которая содержала очень похожую совокупность феодального права, применимого к Нормандии.

Около 1221 г. появилось "Саксонское зерцало", написанное немецким рыцарем Эйке фон Репгау. Книга состояла из двух частей: одна о саксонском обычном праве, а другая о саксонском феодальном праве. "Саксонское зерцало" было первой юридической книгой на немецком языке, до нее было латинское издание, ныне утраченное.

Кроме того, три величайших западных монарха второй половины XII в. — Генрих II Английский и Нормандский (1154—1189), Филипп-Август Французский (1180-1223) и Фридрих Барбаросса в Германии (1152—1190) — издали ряд важных законов, регулирующих различные феодальные отношения.

В XIII—XIV вв. ведущие романисты писали трактаты по феодальному праву. В разных странах: Дании, Ютландии, Нормандии, Вермандуа, Орлеане, Анжу и т. д. — появилось множество книг, рассказывающих о местных обычаях. "Великая сумма английского права", приписываемая Брактону, составленная в первой половине XIII столетия, содержала подробный анализ феодального права; а в 1283 г. за этой книгой последовали знаменитые "Обычаи Бовези" Бомануара.

Марк Блок сопоставляет место феодального права в правовых структурах Франции, Германии и Англии после 1200 г. Во Франции право ленов и вассалитета было вплетено в цельную ткань права, так что невозможно было отличить феодальное право от нефеодального. В Германии феодальное право считалось отдельной системой, нормы которой были применимы только к определенным поместьям или определенным лицам и использовались особыми судами.

Не только на манориальном уровне или в городах, но и среди высших сословий землевладельцев многие виды правовых отношений регулировались не феодальным правом, a "законом земли". Англия походила на Францию в том, что там не было отдельной совокупности феодального права, созданного из обычаев феодальных классов. Однако, как и в Германии, значительная часть английского общего права, а именно относящаяся к земельным правам, могла считаться феодальным правом, хотя она применялась королевскими судами и формально была частью общего права.

Анализ Блока можно рассматривать как уточнение и разъяснение выдвинутого здесь тезиса о систематизации феодального права в XI и XII вв. Эта систематизация не привела к созданию нового свода права, который действовал бы независимо от других сводов. Вместо этого все светские правовые системы: феодальная, манориальная, торговая, городская и королевская (общего права) — накладывались друг на друга. Это было справедливо даже для Германии, невзирая на разделение между законом земли и феодальным правом.

Несмотря на это, каждая совокупность права имела свой собственный характер, свою логику: хотя феодальные и нефеодальные правовые нормы были переплетены во французских книгах обычного права и Брактоновом анализе права, применимого в английских королевских судах, феодальное право все равно имело свои собственные связные принципы.

Одним из важнейших объединяющих элементов феодального права было сочетание в нем политических и экономических прав — права управления и права пользования и распоряжения землей. Для обозначения этого сочетания использовалось латинское слово "dominium". Оно означало и что-то вроде господства, и что-то вроде собственности.

"Господство" — подходящее слово, если оно включает и юрисдикцию, то есть право вершить суд и объявлять закон. "Феод и правосудие — это все едино", — говорил Бомануар. "Собственность" тоже подходящее слово, если оно не сводится к своему давнему первоначальному значению, в котором его употребляли в XVII в. Тогда оно обозначало абсолютное, неделимое, исключительное право на предмет собственности. Феодальный же "dominium", напротив, обычно ограничен, разделен, поделен различными способами. Какое-либо лицо могло иметь определенные права на данную землю по отношению к своему сеньору, а тот сеньор мог иметь определенные права на ту же землю по отношению к своему сеньору, а также другие права по отношению к сеньору этого сеньора, в роли которого мог оказаться и король.

Конфликтующие права были заключены в самой земле, которая мыслилась как разновидность правового субъекта. Так, один участок мог рассматриваться как "подчиненный" другому в том смысле, что услуги с него могли требоваться к передаче на "господствующий" участок. Фактически земля не была ничьей "собственностью", ее "держали" в иерархии "держаний", ведущей вверх к королю или другому высшему сеньору.

Понятие разделенной собственности, множественности держателей прав на одну и ту же землю не является уникальным для Запада. Однако западная система феодальной собственности была уникальна благодаря своей концепции взаимоотношений различных конкурирующих прав. Например, рыцарь мог иметь «dominium» над наделом земли только в течение жизни с возвращением его после смерти рыцаря сеньору, от которого было получено такое "пожизненное держание".

Или земля могла быть дана в лен рыцарю и "наследникам его тела", в каковом случае наследники сразу при рождении приобретали своего рода "будущие права" на землю. Или пожалование могло быть дано рыцарю А пожизненно, а после его смерти — его брату рыцарю В, если он переживет А, а если нет, то его родственнику рыцарю С. Это создало бы другого рода "будущие права" на землю для В и С.

Такие дарения земли (или другой собственности), имевшие целью вернуть дар дарителю по смерти дарополучателя, и создание разнообразных видов обусловленных прав на землю, которые должны вступить в силу в будущем, не вытекали ни из римского, ни из германского права. Сама мысль измерять права собственности их протяженностью во времени была в значительной мере изобретением Запада XI—XII вв.

Эта идея надолго пережила закат феодализма, фактически она жива и поныне в английском и американском земельном праве. Речь идет не только о наборе технических приемов для передачи собственности после смерти, но также и о включении разных лиц, живущих и нерожденных, в права владения, пользования, распоряжения и контроля собственности. Сознательное вовлечение будущих поколений в режим осуществления прав собственности было характерным примером чувства времени, которым обладала западная традиция права в период своего формирования.

Наряду с измерением прав собственности на землю их протяженностью во времени и их перенесением в будущее ("будущие права") долгосрочное воздействие на западные правовые ценности и западные правовые институты, понятия и нормы оказало четкое понятие сейзины, которое распространилось в Европе в конце XI—XII в.

Сейзина уже упоминалась в связи с развитием правовой автономии вассалов — вассал, имевший "сейзину" на землю, имел право иска против любого, кто его лишал "сейзины", будь это даже собственный сеньор, — а также в связи с каноническим правом собственности, особенно законом о насильственном захвате земли. С точки зрения развития западной традиции права в целом значение понятия сейзины заключается в том, что в ней переплелись правовые и фактические элементы.

Она означала не просто — и даже не обязательно — фактическое пребывание на земле или физический контроль над ней. В этом сейзина отличалась от древнеримского понятия владения. Например, человек мог сохранять сейзину на землю, находясь в крестовом походе или паломничестве. Однако сейзина означала не просто — и даже не обязательно — право собственности. Так, наследник или пожалованный леном, но еще не вступивший на свою землю, не имел и сейзины на нее.

По сути, сейзина была юридическим правом на сохранение фактической ситуации, а это право проистекало из предшествующего пребывания в этой фактической ситуации. Это было право владения, независимое ни от собственности, ни от договора, понятие, неведомое ни германскому праву, ни старому римскому. Эта идея "права на владение" — не владения, но права на него — по сей день упорно держится во всех западных правовых системах. Она особенно сильна в английском и американском праве.

Понятие сейзины было отчасти продуктом феодального понятия разделенной собственности, а отчасти канонистского понятия надлежащей судебной процедуры с ее отрицанием насилия и самосуда. Человека, имевшего сейзину на землю, имущество, не могли силой изгнать даже истинные собственники. И это тоже не только сформировало определенный структурный элемент феодального права, но и внесло важный и прочный вклад в западное правовое сознание.

Наконец, феодальное право характеризовалось концепцией деликта, или гражданского проступка, как нарушения какого-либо обязательственного отношения. С самых давних времен по норме обычного феодального права, если вассал "нарушил верность" сеньору, лен возвращался к последнему, точно так же, как и в случае смерти вассала и, в более позднее время, при отсутствии наследников.

Норманны обозначали такое нарушение словом "felony" (фелония — тяжкое преступление). В Англии после норманнского завоевания фелониями стали называть самые тяжкие преступления, потому что они считались нарушением верности, которой все жители королевства обязаны королю как хранителю мира в стране. Земля такого преступника, однако, возвращалась к его сеньору, и только движимое имущество конфисковывалось в пользу короны.

Кроме фелоний, нарушениями отношений считались в целом и другие уголовные и гражданские проступки, в Англии называвшиеся "грехи": например, нарушенными могли быть отношения между помещиками и держателями, хозяевами и слугами, арендатором и арендодателем имущества.

 Отправлено: 12.05.13 08:22. Заголовок: Рост

Рост

Как только феодальное право в XI—XII вв. стало систематизированным, оно начало стремительно развиваться. Возрастала конкретность его норм, единообразие его принципов постепенно поглощало местные различия, наполнение прав и обязанностей постепенно преодолевало субъективные аспекты власти сеньора над вассалом и давало вассалу все больше экономической самостоятельности в управлении леном, взаимность прав и обязанностей становилась все более важной наряду с судебным разрешением споров, повышался уровень целостности. Другими словами, все эти характерные черты феодального права стали и его тенденциями, характеризующими рост феодального права во времени.

Таким образом, феодальное право разделяло с новым каноническим правом конца XI—XII в. многие из тех основных качеств законности, которыми была отмечена западная традиция права в эпоху своего формирования. Это была самостоятельная правовая система в специфически западном смысле, которая характеризовалась, с одной стороны, сознательной интеграцией правовых ценностей, правовых институтов и правовых понятий и норм и сознательным стремлением и способностью развиваться во времени, расти веками и поколениями — с другой.

Новая феодальная правовая система характеризовалась также сильным акцентом на общем и объективном характере прав и обязанностей, самостоятельности субъектов как носителей прав и обязанностей, взаимности прав и обязанностей субъектов с неравным социальным и экономическим статусом и широком участии носителей прав и обязанностей в тех разбирательствах, в которых эти права и обязанности провозглашались. В этих отношениях феодальное право тоже напоминало каноническое.

Однако сказав все это, необходимо тут же добавить, что в сравнении с каноническим правом феодальное право было гораздо менее систематическим, гораздо менее целостным на сознательном уровне, гораздо менее профессиональным и гораздо менее научным. Это в значительной степени было обычное право и как таковое рассматривалось более критически и скептически, чем законы пап и королей, не говоря уже об ученом праве Грацианова "Deereturn" и глоссах к Дигестам Юстиниана.

Более того, феодальное право было светским правом, правом мира, все еще находящегося в длительном и болезненном процессе искупления. Оно не было духовным правом церкви. Правда, каноническое право тоже подлежало толкованию в свете разума и совести, но феодальное право было гораздо более открыто для поправок и даже отрицания, едва только обнаруживалось, что оно творит несправедливость.

И наконец, каноническое право в отличие от феодального считалось законченной системой права, которая регулирует любой могущий возникнуть вопрос. Технически, конечно, каноническое право охватывало только те вопросы, которые попадали в церковную юрисдикцию, но на деле эта юрисдикция была ограничена только понятием греха, которое, в свою очередь, отчасти определялось, исходя из интересов церкви.

Таким образом, даже права и обязанности короля по отношению к своим баронам могли подпадать под юрисдикцию церкви, как и случилось с королем Иоанном Безземельным при Раннимиде в 1215 г. С другой стороны, феодальное право понималось гораздо более узко. Это было право ленов, право отношений "сеньор—вассал". Это было не только светское право в противоположность духовному праву церкви это была всего лишь одна из многих соперничающих систем светского права.