В 1977 году десятиклассница буквально сбежала из опостылевшей школьной реальности в мир Дюма - взяла толстую амбарную книгу, и давай писать версию ДЛС, дополненную и исправленную. Да ещё и вклеивать собственные рисунки.Как это занятие не помешало сдать многочисленные экзамены и поступить, куда планировала? А года через два творение полетело в огонь - автор его оценила критически...Главное, не смогла придумать эффектную концовку. Одарить героев лучезарным счастьем - не позволяет логика их характеров, поубивать - жалковато. Теперь даже странно, что этой десятиклассницей была я. А всплыло в памяти давнее помешательство, когда увидела фотографии Гарри Кремера в роли Мордаунта. Не подозревала о существовании этого актёра - а Мордаунт на моих рисунках был точно таким. только причёска - почти как у "Антошки с картошкой". Понятно, белая.. Восстановить эти 50 (примерно) печатных страниц - никакой возможности, разве что пересказать. И подарить тому, кто согласится "углубить и дополнить".
*** Пролог. 1628 год. Странно, очень странно ведёт себя палач. Громыхает грозными словами про погубленного брата - и подмигивает. Не то хочет сказать "не бойся", не то "больно не будет". Компания, жаждущая мести, осталась на берегу, палач посадил в лодку миледи, сел сам, отчалил... На середине реки чуть наклонился - и потянул за верёвку у неё на поясе. Хитрый узел развязался! Одними губами палач прошептал: "В воду.Прятаться под лодкой".Она просто наклонилась, лодчёнка накренилась, зачерпнув воды...Платье на воде вздулось пузырём. Палач резко развернул лодку, скрывая её от посторонних глаз, и бросился в воду. "Искать". Угрожающий рёв с берега его не смущал - никто из этих напомаженных господ не последует его примеру - с палачом они и в одну реку не залезут.Ждут... Выныривая, он кричит: "Омут здесь,омут"! Никто не обращает внимания на то, что лодку "течением" относит к берегу. В камыши. Убедившись в бесполезности поисков, господа...радостно молятся. Свершилось правосудие, к которому они и руку не приложили...почти. Простившись с ними, палач вытаскивает из камышей миледи. - Мечом по шее - это смерть для королей. Слишком легко.Да и откуда мне знать, что там правда, а что нет в рассказах этих господ? А вот за то, что ты сделала мне - умирать будешь... постепенно. Вши тебя съедят по дороге в Новый Свет, вот! Ну, если доедешь - так поработаешь там над увеличением населения...
*** Палач знал, о чём говорил. Что "Новый свет", что "тот свет" - почти одно и то же - хотя бы потому, что никто оттуда не возвращается. И даже добирается туда не каждый - непременно кого - нибудь "хоронят" в пути, привязывая к ногам ядро. Потому, что такие уж это люди - сжирают друг друга, как крысы в бочке. Несчастье их не сближает - наоборот. И втайне палач надеялся на то, что имя его подопечной окажется в отчёте о погибших. И проникнуть в такие мысли миледи не составило труда. Стоит ли говорить, что она уболтала, кого надо, вписать её имя в отчёт в последний момент? Идеальное заметание следов. Но вот того, что палач,ожидавший этого известия, всё же будет считать себя убийцей - этого она не ожидала. Жилось ей в колонии недурно - эта дама не пропадёт там, где есть мужчины, а где их нет? О сыне иногда вспоминала, но оснований для беспокойства не видела - состояние ему осталось более, чем достаточное.Сам не догадается, куда идти и что делать - дядюшка подскажет. За подсказку, наверное, ополовинит... "Воскреснуть" очень хотелось, но вернуться в прежнем качестве - значит, нарваться на прежние неприятности. И только 20 лет спустя решила - пора! В Англии власть пременилась, и эти "фельтоны" хороши уже тем, что для них она - избавительница от Бекингема. Героиня!
*** Возвращение в бурлящую Англию. Первый визит - к "милому брату". Винтер при короле, поговорить удаётся только со слугами - для них новое лицо и возможность поболтать о делах барина - немалое развлечение. Конечно, они помнят наглеца, который уверял, что он - племянник лорда.Было бы странно, если бы у такого богача не нашлось "племянников". Но таких везде провожают...сами, чай, знаете, чем и как. Сами и проводили. Как выглядел? Ясно, на милорда нисколько не похож. Скорее, на вас...Где найти? В пуританской армии, судя по мундиру. А что милорду передать, кто его спрашивал? Письмецо? Передадим. *** Привычка общаться с сильными мира сего ей не изменила. Вариантов немного - Фервакс, Кромвель... Войдя в приёмную Кромвеля и увидев секретаря, миледи начинает догадываться,что её поиски подошли к концу, едва успев начаться. Секретарь поднимает голову от бумаг, впивается глазами в посетительницу. Немая сцена... Он не поверил... Разве можно поверить в ТАКОЕ?! Он смотрел на неё красными от бессонницы глазами,и мучительно пытался сообразить - что это? Сумасшествие? Видение, ниспосланное свыше? "Видение" приблизилось с мелодичным смехом. - Это я, Джонни... Смех и голос из его снов. Но если уснул на службе... Он закрыл глаза и затряс головой, пытаясь проснуться. Она обхватила его голову руками. Услышав в приёмной что-то не совсем обычное, Кромвель заглянул. Уставился. Несколько раз перевёл взгляд со своего секретаря на посетительницу: - Ну что, Мордаунт? Представите меня своей даме, или даму - мне, как там согласно этикету? Она чуть заметно вздрогнула.Ошибиться она не могла - сын её узнал, но... что это за дикое прозвище? - Милорд, наверное, мне проще самой. Графиня Винтер, баронесса Шеффилд... - Оливер Кромвель,эсквайр... Графиня, я давно перестал верить в чудеса. Но неужели они всё же бывают? Мордаунт, вам хватит, чтобы очнуться...суток? Хорошо, до завтра - свободны. И вы, сударыня, тоже. То есть...я хотел сказать...надеюсь вас завтра тоже увидеть.
*** Весть о "чуде" разнеслась по лагерю мгновенно. Развенчав католических святых, эти люди творили "самодельный" культ, своих героев и праведников. Фельтон успел превратиться в легенду, а его вдохновительница казалась легендой изначально - многие ли её видели?! Со всех сторон взгляды - изумлённые, почтительные, восторженные - и ни одного недоверчивого.Они жаждали чуда, знамения, знака небес. Спокойно, без улыбки,но с просветлённым ликом, как и подобает мученице за веру, дожившей до избавления и торжества,она окидывала взглядом всё это далеко не светское общество - и думала. Растерянность чувство,почти никогда её не посещавшее, но сейчас...как с самого начала взять верный тон с незнакомым сыном? Что, в сущности, она о нём знает? Не рядовой - значит, не дурак? Тогда - естественный союзник... - Джонни, как вы думаете, зачем генерал хочет меня увидеть завтра? Он на секунду задумался. Обвёл глазами наэлектризованных соратников: - Думаю...Ему нужна...Юдифь. Сказал бы "Жанна", да Жанна была врагом англичан... - Умница. А есть здесь приличный кабачок? - До ближайшего приличного здесь...- он безнадёжно машет рукой, - а неприличный - вот.
*** Внимание окружающих стало назойливым - в харчевне целая небольшая толпа, со всей доступной этой публике галантностью, попыталась объяснить миледи и её спутнику, что они, хоть и трезвые-степенные, но- это ли не повод?!. Кажется, готовы были почтительно поднести за одно только удовольствие поглазеть - и лишь получив вежливый, но весьма решительный отпор, устроились глазеть с приличного расстояния. Обладая счастливым даром естественно выглядеть в любой обстановке, миледи не собиралась никого раздражать неуместным аристократизмом - и всё же... - Ма..ма,(слово, которое он столько лет произносил только мысленно,получилось - по слогам!) - о чём это вы сейчас подумали? - А как вы догадались? Об обществе, вкусах и манерах, малоподходящих для будущего лорда. Пора, пора заняться вашим воспитанием... Он смеётся. Счастливо. Совсем забыв о своей взрослости и солидности.
*** - Вы мне всё расскажете? Всё? Остальным сойдёт и красивая легенда, а мне очень нужна правда... _ А разве легенда - неправда? Чем она отличается от правды? - Только...мелочами. Деталями... - А так ли уж вам важны все "мелочи и детали" о том, как мне удалось выжить?! - Мне ведь тоже...удалось... Палач называл себя убийцей, не зная "мелочи" - вы провели не только его, но и всё так называемое правосудие. Но ведь он заслужил то, что получил? Клеймо... Сомнение в словах и голосе...Хорошо, когда развеять его - так просто. - Вот... Да, это не Фельтон. Молчит, глаза наполняются слезами, но мысль - вполне практическая. Наконец, решается спросить: - А можно...это...срезать? Очень больно? - Наверное, не больнее, чем выжигать, но...теперь это - документ. И для вас тоже.
*** - Если между вами и всем, что вам принадлежит по праву, стоит дядюшка - почему он ещё жив? - Что-то узнать я мог только у него. И о его сообщниках, и о вас. А главное - как на меня посмотрели бы, если бы я пристукнул дядюшку, напялил его мантию - и явился в палату Лордов? Кому, что и как можно объяснить? - Да, разве что на дуэли. Или в бою. - Вы же его знаете не хуже меня? До дуэли не снизойдёт, пока может натравить лакеев, а в бою его даже не представишь... Сколько раз видел - всегда на паркете среди зеркал и полупристойных картинок. По крайней мере мере ещё год назад ждал, что всё само утрясётся, две недели назад во Франции утешал королеву Генриэтту... - Сейчас он с королём... - Точно?! Неужели нам, наконец, повезёт... - Нет, сам я, конечно, не напрашивался, но Оливер меня к ним приглашал. Оливер - это сын генерала. - Два Оливера в семье - не много? - И три Элизабет! Да, наверное, забавно, но запомнить нетрудно. Только Оливер-младший погиб. Два года назад. Ричард - мой сослуживец, капитан второго кавалерийского, а Генри ещё маленький. И в армию не хочет.Наверное, никуда не денется, но пока - помогает сестре стихи сочинять. Бриджит такая талантливая, такая умная...С Элизабет проще - она весёлая. А ещё Мэри... Красавица! А Френси, наверное, тоже будет красавицей, но пока - смешнушка. Ей только десять лет... Доберёмся до Лондона - всех увидите. - Целая армия! Как ваш генерал справляется? - А он домой не командовать ездит. Там абсолютный монарх - бабушка. Это младшему поколению она бабушка, а генералу - матушка. Сколько ей лет? Не спрашивал.Но на её трон никто не посягает. - Господи... Как же вы им всем завидуете! Он чувствует, что краснеет. Прячет глаза. Наклоняется. Целует ей руку: - Я...больше не буду... Смешно. Но улыбку миледи прячет: - Просто вы засыпаете. - Усну - а вы исчезнете... - Ну уж нет. Не завтра. - Тогда - отбой. Если утром зайдёт д*Артаньян... - КТО?! - Есть тут такой, которому нужен переводчик...Обойдётся. Поболтает со своим ...Портосом...
*** Меньше знаешь - крепче спишь. Это верно не везде и не всегда, но господа бывшие мушкетёры спали безмятежно - причина оживления в этой странной армии была им непонятна, а значит, и неинтересна. Что это, в самом деле, за солдаты, если едва ли не единственное развлечение их - проповеди! Подойдёт к тебе... непонятно кто, с виду - мужик- мужиком, но, видно, грамотный, раз в руках Библия, вся исчирканная пометками, прочитает стих - другой, и начинает комментировать, требуя немедленно с ним согласиться! Или поспорить, если можешь. А если не понимаешь - что отвечать? Д*Артаньян махал рукой в неопределённом направлении, выкладывая сразу весь свой запас английских слов: - Come, Goddam! И не догадывался, почему собеседники возмущённо закатывают глаза. А Портос, не пытаясь постичь непостижимое, бранил местную кухню и считал часы, оставшиеся до отъезда. Туда, где есть приличное вино.
*** Восемь тысяч человек - это много, даже если это обычная городская толпа. А если армия, ошетинившаяся копьями - страшно много. И разглядеть то, что происходит перед строем, удаётся не всем. Но - этим людям достаточно было слышать! Мощные волны знакомых мелодий, известные всем слова - и через минуту уже каждый - частица целого. Ни сомнений, ни колебаний - энтузиазм и восторг! И солистка этого хора - конечно, ангел... "День Господен наступает, издали уж виден свет, И всех спящих пробуждает утра радостный рассвет! Слыша зов Его, мужайтесь, меч духовный обнажив, Вы за Господа сражайтесь, шлем спасенья возложив!" - Портос, друг мой, английский язык,это, конечно - покалеченный французский, но... как же его ухитрились так покалечить? Это же...Харканье, плевки и свист! - Зато какая амазонка их вдохновляет! Не видите? - Вижу. Сказал бы даже, на кого она смахивает, да эти англичанки все на одно лицо. Но идея-то какова! Кого же красотка изображает? Старую добрую Англию, что ли?! Кого бы и мне пригласить на роль милой Франции... - А где наш друг Мордаунт? Не подпевает? - А вон...Всегда на своём месте. Шлем нахлобучил.Готов сорваться с места в карьер... Шлем может быть не только защитой, но и маскировкой от посторонних взглядов - когда появляются несвоевременные мысли. Кого и на что эта женщина не сможет сподвигнуть, вдохновить, убедить! Только, наверное, не себя. Католичка...Он это знает, остальным - скажи - не поверят! - Надо быть готовыми и нам - смотрите, шотландцы зашевелились. Да допоют они когда - нибудь, или так в бой и пойдут, голося псалом?! " Против церкви воздвигнут вал, Она - крепость в кольце блокады, Сколько раз Сатана бросал К её стенам все силы ада! И теперь, когда в стены бъёт Безрассудство и ложь тараном, Голос павших и нас зовёт Устоять перед злом тиранов!"
Отправлено: 02.05.13 15:50. Заголовок: Это - всегда неожида..
Это - всегда неожиданно,даже когда ожидаемо. Музыка оборвалась сигналом трубы. К бою. - Если певцы из нас никакие, покажем, как умеем драться! - воскликнул Портос.Сдаётся мне,что если англичане - пародия на нас, то шотландцы - пародия на англичан... Проверим?! И оба друга, яростно пришпорив коней, попытались возглавить пришедшую в движение лавину. Не получилось! Всадник на вороном коне вырвался вперёд с решительностью пули, летящей в цель. Цель, кроме которой для него не существовало сейчас - ничего. Единичные выстрелы, неподвижный строй противника...Столь странного начала сражения д*Артаньяну ещё видеть не доводилось.Тысяча чертей, они что - не принимают боя? И что там за свита у короля - всего несколько всадников? И почему этого щенка несёт именно туда?! Хочет взять в плен короля -чтобы хвастаться всю оставшуюся жизнь?! То, что произошло в следующее мгновение - заставило оцепенеть, кажется, даже лошадей. Слишком невероятно. Выстрел. Король падает. Не веря своим глазам, кирасиры окружают кольцом нескольких кавалеров, павшего короля и...своего капитана. Вельможа с осанкой и взглядом принца крови, уже обезоруженный,благоговейно снимает с убитого голубую ленту: - Вы же видели, в кого стреляете?! Пролить родственную кровь...Брат вашего отца...Ваш дядя...Понимаете, что отвечать придётся за всё?! Последние слова тонут в хохоте - тот, кого приняли за короля, солдат больше не интересует.Это надо же - напялить королевскую ленту! Двух зайцев решил убить - короля спрятать и самому застраховаться от выстрела. Но их капитана - шиш проведёшь... Мордаунт властным жестом останавливает своих людей, готовых снова рассыпаться по полю: - Сударь, здесь не все знают французский. Сделайте одолжение, сообщите солдатам, в чём вы обвиняете их командира? В его глазах - вдохновение, но обвинителю его взгляд всё ещё кажется обыкновенно - наглым: - Этот человек воспользовался ситуацией в личных целях. И убил своего ближайшего родственника! - А то, что лорд Винтер - мой родственник, вы точно знаете? Он сам вам сообщил? Да?! Хоть с опозданием - но узнаю истину, а то мне он говорил - нет...Так вот что, сударь: до города здесь и двух миль не будет. Городишко, конечно, так себе - но контору суда вам подскажут. Дойдёте - и напишите всё, что сейчас произнесли. Заявление, свидетельские показания - как назовёте, так и будет. Шевалье! И вы, барон - не откажите в любезности, проводите ваших соотечественников, да возьмите в помощь взвод моих людей. А я ещё с настоящим королём побеседую - вон, его ведут сюда... Потом вас догоню. Всю дорогу до Ньюкасла Атос яростно молчал. Портос недоумевал: - Если бы я узнал такое про своего капитана... Ему что, под трибунал захотелось? Расстрел пленных - это же...Он что, попытается доказать, что это - бой? - Дружище, ему наследства захотелось... И мы ему сейчас в этом поможем, чтоб ему эти монеты обернулись раскалёнными угольями! - Как?! - Да ведь старый лорд замёл все следы - и невестки, и племянника. Когда и чем бы негодяй доказал?! И вот - живые свидетели...не сдержались... Атос услышал в этих словах упрёк: - Как ни обидно, когда тебя перехитрят, но...разве нам самим не в чем себя упрекнуть, а? Да...мы все оказались на положении пленников. Что будем делать? Это же - хладнокровный убийца...
***
- Пишите, сударь, пишите. Ни одна подробность не будет лишней. Давно ли вы были знакомы с моим дядюшкой, рассказывал ли он вам о семье брата, и если рассказывал - что именно? Ага, две недели назад сообщил, что его племянник - "один из самых ярых сектантов"... "Король запретил ему"...Да за такие показания я готов вас расцеловать! Что скривились? Заслужили. Подпись не забудьте. Желательно, настоящее имя. Не кличку. Ох, как гордо выпрямились; разве моё требование как-то противоречит здравому смыслу? "...Огюст Оливьен, граф де Ла Фер..." Повисло молчание. Трое, стоявшие у окна, мысленно обзывали своего друга, своего кумира так, как никогда не решились бы вслух. Честь, честность, тысяча чертей!И какой же змеёныш храбрый при таком численном превосходстве! Во взгляде "змеёныша" тоже легко читалась невысказанная мысль:"Значит, это ты. Я подозревал, теперь -знаю!" Молчание становилось...нелепым. Бесстрастный прокурор уже готов был вмешаться. Наконец, Мордаунт оторвал взгляд от графа - и указал глазами на исписанный лист: - Припишите в скобках: "Атос". - С удовольствием - воспоминания о днях молодости отрадны. Вот... что дальше? - Дальше?! - он всё-таки сорвался на крик,и встревоженные кирасиры пришли в движение, - дальше будет клеймо, петля на первом же подходящем дереве, самозванный суд...да,да, именно в таком порядке! И...свидетели, которых вы не ждёте! И самопальный приговор! И концы в воду! Вот когда друзья увидели, что и Атос может побледнеть: - Послушайте...Если только вы не сам дьявол...Откуда?!... Судейский крючок, наконец, решился призвать столь знатных господ к порядку: - Сэр, если у вас какие-то старые счёты - лучше, приберегите аргументы для суда...Написать, конечно, можете и сейчас... - Какой суд, уважаемый? С личными врагами - разберусь сам, а с иностранными засланцами на нашей территории доверим разбираться армии. Но показаниям его светлости -цены нет! Заверьте! Прошу вас, граф, и вас, шевалье - вы ведь его сообщник, верно? - на казённую квартиру... Д*Артаньян спохватился, что инициатива может от него ускользнуть окончательно: - Дорогой...сэр, вы не забыли, что пленники - наши? Ведь это мы их разоружили, вот, у барона - их шпаги. Они мне успели пообещать выкуп - на это ведь имеет право каждый пленный, не правда ли? А может, сыграем? Партия в карты...ах, в карты вы, наверное, не умеете? Тогда - в кости! Да под хорошее угощение - найдётся, я думаю, в здешних погребках? Ну грех же не отметить такой удачный день! Полчаса -и, если языческая богиня Фортуна будет к вам благосклонна - пленники ваши...Может, за игрой мне расскажете, какие у вас с ними старинные счёты? Простите моё любопытство,но такие рассказы обычно - это же как сказки с продолжением... - Шевалье, вы не забыли, что я проделал путь из Булони - в вашем обществе? Если я имел несчастье произвести на вас впечатление полного идиота - то моё мнение о ваших способностях, как умственных, так и дипломатических - весьма благоприятно. Хотите со мной о чём - то договориться - говорите прямо. "Да будет слово ваше "да-да", "нет-нет" а что сверх того - то от лукавого". Согласны? - Попробуй не согласиться с Писанием...Хорошо. Прямо. Мне нужны деньги.Но продать соотечественников, какими бы они ни были...Не запрещено, но...Если бы они хоть неграми были, что ли... - Довольно, сударь! Успокоит вашу совесть расписка о продаже мне двух...негров дворянского звания?! Что касается денег... - О, я понимаю, что сегодня вы их ещё не получите! А что касается расписки...если бы её подписал ваш генерал... Вы, простите, не столь известны...пока... О, куда вы нас привели! Захотят - не сбегут, хоть снимайте охрану...
*** - В нашем распоряжении полчаса, а может и меньше. Это же...Д*Артаньян бросил насмешливый взгляд на охрану, - передвижные бронебойные машины! И мозгов примерно столько же. Пока им не прикажут...Да и после приказа не вдруг поднимутся... Действительно, взвод...решил погреться. Разложили костерок - и теперь теснились, производя своими кирасами лязг и грохот. - Да, только прорыв. И спасёт только резвость лошадей. Если бы ещё их отвлечь...
*** Теперь высокий шлем скрывал не только его мысли и чувства. Но и уши, горящие от стыда. Упустить пленников - это ещё полбеды: далеко не убегут, Англия, к счастью, остров. Но нарушить правило, установленное для себя раз и навсегда: "Что сделаешь - то и будет сделано"? Да кому этот француз нужен, кроме него?! Может, не стоило его запугивать? Кричать обо всех приятностях и ласках, которых он заслуживает? Когда о таких вещах кричат - реальную угрозу можно смело делить на десять: ну кто, в самом деле, стал бы разрисовывать его лилиями? Отделался бы по закону военного времени - виселицей...Боже, какие глупости - как будто его виселица устраивала... И как было не вытрясти подпись у второго, красавчика? Да и их друзья сошли бы - в качестве свидетелей. Друзья...Почему он их так мысленно назвал? Ведь они уверяли, что незнакомы? "Не они, а ОН!" - услужливо подсказала память, - д*Артаньян...У барона что только не отражалось на физиономии - опасение, насмешка, досада - и всё это такое...кавалерское. Над дядюшкой чуть не плакал... "Четыре француза"... Неужели?... Обзывать сержанта идиотом не хотелось даже мысленно - умные люди - исключение, а дураки, к сожалению, норма. Это надо же - не броситься сразу в погоню! Говорит - приказа не было...Никому свои мозги не вложишь. Хоть и свои далеко не совершенны, но у скольких "братьев по оружию" нет и таких... И, наконец, обморок, который совсем уж невозможно ни оправдать (на глазах у целого взвода!), ни объяснить. Ни людям, ни даже самому себе. Словом - Кромвель впервые отказал ему в доверии. А как, скажите, ещё понимать его более, чем прозрачный намёк на "предел возможностей?" Хорошо ещё, хоть не уточнил:"умственных". Пришлось защититься - достать и показать драгоценную бумагу - единственное доказательство, что пленники ему не приснились.Отвоёванный документ был прочитан с неподдельным интересом: - Да это же...ваша личная победа. Поздравлять вас ещё рано - но свидетельство веское. Очень. Если, конечно, подпись не выдуманная. Ла Фер - это где? На карте найдёте? - Вот здесь... - Да что это с вами? Ну ка, садитесь... А как было спрятать удар молнии?! Именно это он и почувствовал, увидев рядом с "лафером" - название соседней гадючьей норки. Бражелон... Сопляк - виконт был так похож...на этого...Атоса... Способность соображать вернулась не сразу.Наконец, ответил: - Имя настоящее...подпись не выдуманная... Генерал смотрит так, будто что - то понял. Или вот-вот поймёт... - "Друг из прошлой жизни", да? Мать ещё не знает? - Милорд...Иногда мне кажется, что вы читаете мысли. - Просто вы их плохо прячете. Ну вот что, Мордаунт: отправляйтесь в Лондон - подготовьте достойную встречу нашему пленнику. Через неделю его доставят. - Но я надеялся...Сам сопровождать короля...Генерал, мне это очень нужно! - А что, во всей армии есть хоть кто-нибудь, кому это не очень нужно? Шесть лет воюем - пора ставить точку. Топором.
*** Всего - то двести пятьдесят миль по прямой, но его величество решено везти не кратчайшей дорогой, а...комфортной. Оно, видите ли, должно останавливаться на ночь в лучших гостиницах. В городах. Дарлингтон, Лидс, Шеффилд... А дни - самые короткие в году, ночи - по шестнадцать часов. А погода...Нет,жаловаться - занятие, совершенно бесполезное, а уж жаловаться на погоду... Нет, во всём надо искать что - то хорошее. Куда только его судьба не забрасывала в последние годы - а вот в Шеффилде не был, будущий барон Шеффилд...Хоть проездом - да взглянул на "дедовское" имение. Подробно - когда - нибудь потом. Сейчас - передать приказ Гаррисону. Возобладал всё - таки здравый смысл - больше никаких королевских ночёвок. Галопом. В Лондон.
*** Да каким божьим недосмотром дожили до утра дорогие сослуживцы?! Застал их в одном дневном переходе от Лондона - чуть не под столом в компании пустых бутылок. А за столом - четверо французов!
*** Жизнь снова поворачивалась к миледи своим светлым ликом... Когда сын передал ей предложение генерала отправиться в Лондон с армией, она воскликнула: - Да с таким экскортом ещё не путешествовала ни одна королева! Поблагодарите за меня мистера Кромвеля. Впрочем...поблагодарить сумею сама. Что-то ему не понравилось, то ли в словах, то ли в интонации. Напрягся. Миледи нахмурилась: - У меня сейчас задача - не встретиться с господином графом. А как мне себя вести - намекать не надо. Сама понимаю, что здесь в цене голубоглазая наивность! - Но...один только вопрос - кем вам доводится этот граф... От правдивого ответа вдребезги разлетится образ "голубоглазой невинности"... - Подельником вашего дядюшки! А его компания - собутыльники подельника. Всё. Сами не запутайтесь.
*** И вот, карета, к сожалению ещё не украшенная баронским гербом, и так называемый комфорт,который не спасает ни от тряски, ни от сырости...Никогда не думала миледи, что заскучает по Атлантическому побережью, но английская зима... То, что в воздухе - называется всего лишь туманом. Не дождём. А почему, спрашивается, всё вокруг мокрое - и влага пробивается прямо в кости? И как заставить себя не думать об опасности, более, чем реальной? Пока жив бывший муж... Миледи почти обрадовалась, когда генерал, очевидно, счёл долгом развлечь скучающую путешественницу.Подъехал - и попытался завести светскую беседу. О погоде-природе, сорока сортах яблок в своём саду, и о своём коне, который "среди коней - профессор". Миледи мысленно поблагодарила сына за лишнюю, по его мнению, "болтовню" - растерялась бы, не зная ожиданий и предпочтений этого забавного провинциального джентльмена, так не похожего вблизи на героя. Конечно, для него светлый идеал - это наседка, знающая сорок рецептов пирогов. Но не думает же он, что она, - она! - все прошедшие годы горбатилась на кухне? Нет, он думал о другом... - Миледи, то, что мы знаем о Новом Свете - это басни. Вроде "приезжай-землю хватай-палку втыкай- яблоня вырастет".Есть в этом хоть доля правды? И она увлеклась - начала рассказ о рае, которого люди, видно, недостойны. О городишках в полторы улицы, меняющих название чуть не каждый год, потому, что переходят из рук в руки - четыре страны соперничают за побережье! - о местном населении, от которого только успевай отстреливаться, о рабсиле, которую приходится завозить из Африки... - А сколько солнечных дней в году? Заморозки? Дожди? Почва? Вредители? А весенние паводки в вашем Аннатауне были? И долго ли стояла верховодка? Разговор давно вышел за рамки светской беседы - и начал её раздражать. Зачем? - Дело в том, миледи, что я туда собирался уехать. Лет десять назад. Вот где могли встретиться... Всё ещё думаю, не зря ли отказался от карьеры американского фермера. Чему - либо удивляться миледи давно отвыкла. Но тут...Услышать такое от человека, который не сегодня - завтра станет некоронованным королём...Это требовало немедленного объяснения... - Вы удивлены? А я, видит бог, не желал бы для своих детей другой жизни. Только сквайром в нормальной стране. - И решили сделать нормальной - свою? - Я решил?! Это - стихия! Самое лучшее, что тут можно сделать - её оседлать. Вот и объяснение - решила для себя миледи.
*** В каждом городишке, большом и малом, повторялось одно и то же - всеобщий восторг. Армию - победительницу встречали бы цветами - если бы не зима. Миледи смотрела на соотечественников с едва скрываемым раздражением - чего они ждут, на какие перемены в своей жизни надеются? Но не упустила случая ввернуть комплимент: - Милорд, как вас встречают! Сколько народу! В ответ - ироничный взгляд человека, неплохо знающего людей: - Вот увидите, когда меня потащат вешать - их сбежится ещё больше! "Пророчество" - подумала миледи, но вслух произнесла: - Это, скорее, грозит его величеству... - Не знаю...Они боятся...
*** - Они боятся - и мы должны действовать, исходя из этого. Но как? Арамис произнёс эти слова - и обвёл взглядом друзей. Бывшие мушкетёры с трудом узнавали друг друга - и более не опасались, что их узнают какие бы то ни было старые знакомые. Скучные коричневые робы их совершенно преобразили. Газетные новости, слухи, городские сплетни - всё было совершенно неутешительным. Кроме, может быть, одного... - Мы не одни, господа. За прошедшую неделю - две попытки выкрасть короля. Вот: "Нападение принца Руперта на Херсткасл"... - Херсткасл знаю, - мрачно отозвался Атос, - практически неприступен. Каменный мешок, в котором последние полвека жили одни летучие мыши. Даже наш друг Мордаунт не выбрал бы для короля квартиры, более надёжной - и более гадкой. Но - что стоило подержать его там лишние два часа? - Да, Руперт напал с каким-то партизанским отрядом (армии ведь у него не осталось?) - когда короля отттуда уже вывезли! Звериное чутьё у этих пуритан... - Да верные люди пытаются действовать и в одиночку! Вот лорд Ньюберг - попросил полковника Гаррисона принять в подарок - для его величества - своего лучшего коня. По сигналу - они должы были бежать - и на этом коне король был бы недосягаем...Так что же? Гаррисон подарок принял с благодарностью - да и сел на него сам! А королю - клячу... - Не хотелось бы уступать честь спасения короля никому - но здесь дело уже не о чести. О жизни. - Вы полагаете, его жизни что-нибудь угрожает? Вот, король попытался высказать опасения, что его могут отравить. Гаррисон ответил, что презирает столь низкие предприятия. "Король может быть спокоен - то, что с ним произойдёт - произойдёт на глазах у всего мира". - Если бы он ещё и уточнил, что именно. Но что-то же они знают, чего не знаем мы?! Половина парламента, все сколько - нибудь видные юристы, судьи, под разными предлогами покинули Лондон! Они же...бегут! - Вот ещё...сократили число слуг при короле...привели их к присяге, что донесут о готовящемся побеге...охраняют дверь...свидания запретили...при короле круглосуточно находится офицер... -Да...они боятся... - Но почему тогда исключили возможность побега даже...на тот свет? - Государь исключил такую возможность для себя сам.
Отправлено: 02.05.13 15:54. Заголовок: Самая неожиданная пр..
Самая неожиданная проблема - чем занять себя в плену. Его королевское величество с ужасом замечал, что начинает вести себя, как простой смертный - считать время. От завтрака до обеда, от обеда - до прогулки... В Виндзорском дворце ничто не напоминало тюрьму - вполне королевский. Но - двести человек охраны - и всего десяток слуг. А за дверью - голоса целого взвода солдат. Круглосуточно. Внешне всё шло заведённым порядком - пробуждение, молитва, утренний туалет, продолжавшийся, как обычно, около двух часов... Личного повара не отстранили от дел, и даже в этом виделось что-то насмешливое. Если обед и ужин доверяли подавать камердинеру, то завтрак неизменно приносил кто-нибудь из караула. Как будто желали удостовериться, возможна ли такая причуда - устраивать трапезу утром? Кто же не знает, что обед - это конец рабочего дня, ужин - это больше для общения, а утром любой кусок - это проявление слабости человеческой - он ведь ещё не заработан! Эти деревенские парни - из тех, кто в своём селе были первыми и в работе, и на гулянке - страдали повышенным любопытством, и, если мало говорили, зато глазели - много. Прихоти пленника выполнялись. Книги, газеты, любимая болонка... Офицеры, сменявшиеся в комнате короля каждые четыре часа, старались не бросаться в глаза. И не скрывали смущения. Но вот что их смущало? Внутренне благоговели перед монархом - или просто тяготились своей неуместностью, ненужностью? Смешно сидеть во всеоружии, когда охрана - и за дверью, и под окнами. Но выходить позволялось только на время визита священника - вместе с камердинером. Полковник Томплиссон строго следил за выполнением своих инструкций. Пытаясь примириться с тем, что не в силах изменить, его величество обращал внимание на своих стражей не более, чем на скульптуры, расставленные по галереям в изобилии. Этакие скульптуры в кирасах, способные громыхать сапогами, снимать шляпу и перчатки - и глазеть. Иногда даже насмешливо. И на новое лицо он не обратил бы внимания, если бы не выразительный, удивлённый, возмущённый взгляд верного камердинера. Молодой офицер вошёл бесшумно. На взгляд Парри ответил коротким кивком (король не поворачивал головы на звук открываемой двери). Он был без кирасы, без шляпы ...и в одной перчатке. Правой. Безмолвное послание, понятное всякому при дворе: "Не боюсь, не уважаю, заговорить не пытайтесь". Может, случайно, по незнанию этикета? Нет. Он определённо ДРУГОЙ. Обошёл комнату, проверил шпингалеты на окнах. Зачем - то заглянул в каминную трубу. Подвинул стул к окну, Сел - и постарался слиться с мебелью. "Заинтересовался пейзажем". На все четыре часа. Лишь когда он сменился, Парри указал глазами вслед: - Государь...Если не ошибаюсь, мы имеем дело с дворянином. - Охранник? А что в нём особенного, мой добрый Парри?
*** Интересоваться фамилией сторожа - дело, безусловно, не королевское. Но через сутки, когда "каменный гость" появился снова, король не удержался от небольшой провокации. Листая газеты, он обратился к камердинеру: - Взгляните - протест голландского посольства...Требование Испании о моём освобождении...Письмо от имени короля Франции...Назревает опасность со стороны Ирландии, Шотландии... Они это называют зреющим мятежом!То, что они творят - это не просто "на глазах у всего мира". Это - вызов всему миру! На миг показалось, что неприступная оборона пробита - офицер обернулся. Но глаза его были опущены куда-то вниз... Болонка! Подкатилась клубком, встала на дыбки... Усмехнулся - неужели король ещё в игрушки не наигрался? Впрочем...Кто бы отказался от такой игрушки? Длинные гибкие пальцы запутались в белых кудряшках. - Свитли...- не то прошептал, не то свистнул хозяин - и собачка, вышколенная, как и все придворные, послушно потрюхала - к нему. Безмолвный страж опомнился. Отвернулся. Лопатки дёрнулись так, будто теперь он запрезирал и болонку тоже.
*** Лишь через неделю, когда был получен приказ о переводе венценосного пленника поближе к месту суда, этот странный поединок был окончен. Король подошёл к "скульптуре", ставшей за эти дни чуть не привычной деталью интерьера: -Сэр...Думаю, что могу Вас так назвать...Вы меня заинтересовали. В вашем безмолвии кричит ненависть. Но - аристократ ненавидит молча, не так ли? Юноша обернулся - и х взгляды впервые встретились. В глазах офицера - лёд, способный обжечь: - Я не ослышался, государь? Вас заинтересовал кто-то, кроме Вас самих? - Сударь...Вы не забыли, что разговариваете с пленником? - Нет. Но убедился за эти дни, что король - и в плену король. А ненависть...Если бы я её всё ещё испытывал - позволил бы себе пошутить. Принести и зачитать Вам "постановление парламента" о лишении ваших детей имени, прав, состояния...вследствие признания их незаконнорожденными. И с милостивым разрешением попытаться выжить самостоятельно - на лондонских улицах... - Так Вы...простите...один из отпрысков сэра Эдварда Рэя? Офицер стремительно развернулся - и выбежал, хлопнув дверью. Совсем уж невежливо и неуставно. Король пожал плечами - и процитировал бессмертное изречение своей бабки, Марии Стюарт: -Здесь могут с нами низко поступать...Унизить нас - не могут!
*** Свернув в галерею, Мордаунт прижался лбом к холодному стеклу:" А интересно было бы узнать, кто такой этот Эдвард Рэй, и где теперь его отпрыски. Надеюсь, никого из них не повесили за кражу булки"... Почувствовал затылком чей - то взгляд. Обернулся. Лейтенант Эйкен смотрел то ли тревожно, то ли смущённо - в сумерках не разберёшь: - Что-нибудь случилось, капитан? - Ничего...Но всё же - выручайте, Эйкен. Посидите полчаса у венценосца. Скорее просьба, чем приказ - но лейтенант привычно кивнул: "Да, сэр". И подумал:"Просто мозги плавятся...как у нас у всех...которые сутки без сна..."
*** -Ма-а-м...Я са-амм... - Что? Не позволяете маме навёрстывать упущенное? - с этими словами миледи опрокинула сыну на голову очередной кувшин воды- - Хочу, чтоб вы завтра были красивым! Брызги с клочьями мыльной пены разлетелись куда угодно - но все - мимо бочки... Если совсем честно - в эти секунды ему захотелось, чтобы "завтра" не наступило. Никогда. Но-ответил, дурашливо отфыркиваясь: - Вот уж завтра на меня никто и не взглянет! Даже если, на манер дядюшки, завьюсь и нарумянюсь! - А что, это мысль... Хорошо, пойду, распоряжусь насчёт обеда. - Неужели так можно было прожить все двадцать лет... - Так?! Да эту случайную гостиницу вы завтра и не вспомните! И не разглядывайте потоп - здесь есть кому его ликвидировать. И почистить, и погладить. Видите? В самом деле, сапоги в углу сверкали зеркальным блеском.
*** Ранние зимние сумерки сгущались так быстро - а уходить так не хотелось. За таким обедом можно отдыхать до ужина. - Спасибо великому кардиналу, - улыбалась миледи, - хоть о моём шпионском жаловании милый братец не знал - не добрался. Но это, дорогой мой, только начало! - Да, конечно... А на суд завтра пойдёте? Такого ведь дважды в жизни не увидишь... Там всё будет видно и слышно - для родственников места на галерее. - Чьих родственников? - Членов суда.Я, конечно, всего лишь в охране - но вас проведу. - Нет уж, у меня свой суд. И пока не выиграю - без маски и на улицу не выйду. И вам лучше бы быть не в охране, а где - нибудь в публике... - В суде... В составе суда, если бы всё было, как надо. Там всего четыре лорда - был бы пятым... - Эти четыре головы и полетят первыми, может быть, даже прямо в зале. Не хотелось бы вас пугать, но...Ой, ну как же можно так глотать, не глядя? - Виноват, просто всегда некогда. Но - вижу, ценю и делаю вывод...Прощай, казарма и казённый котёл... - А что же вас так интересуют казённые дела, а свои - нисколько? Скажите, Джонни, вы...узнали бы свою кормилицу? - Думаю, да, у меня хорошая память на лица. Она курносая, и голос помню - голос и профиль ведь не меняются? И старый шрам на запястье...А что, вы её нашли?! - Да, эта душевная дама и не меняла рода занятий. - Меня-то она не узнает. Что я ей предьявлю, кроме отрывочных воспоминаний? - Чудак. Меня предьявите. О последних шести годах вашей жизни свидетелей и свидетельств - даже с избытком, а вот от пяти до семнадцати... - Как?! Я вам не рассказывал? Пастор...
*** Стемнело. - Мне пора, - с сожалением говорит Мордаунт и пристёгивает шпагу. Взгляд миледи становится обиженным. Что-то не так? - Мама, я приду и завтра...и послезавтра...и каждый день...И привыкну. А вы? Вы сможете привыкнуть ко мне? (Что же это...Когда же они взрослеют? Что б я в его годы задавала такие вопросы?!) Но вслух она ответила: - Мы так нужны друг другу...и впереди у нас столько лет...целая жизнь.
*** "Завтра" наступило. Крупнейший зал страны Вестминстер - холл напоминал гигантскую воронку - под самый потолок, уходящий чуть не в небеса, поднимались трибуны- для судей, для публики, а по бокам зала тянулись галереи. Невысокие барьеры отделяли "рабочую" часть зала от "зрительской". а в центре - бархатное кресло. "Скамья подсудимых" - для одной персоны. Никогда ещё этот зал не видел ТАКОЙ публики. На бесплатные места, на трибуны пробились все, кто только умел работать локтями, И, если бы не охрана, сдерживающая напор гигантской толпы, может, и трибуны бы рухнули...Но при этом - никакого шума! Устраиваясь на скамейках, на полу, в проходах, вся эта масса жадно ждала, ловила каждое слово судей, хотя до самого интересного, казалось, было ещё далеко - просто перекличка членов суда.Но едва было произнесено имя лорда Фервакса - главнокомандующего парламентской армией... - Фервакс слишком умён, чтобы быть здесь! Пытаясь разглядеть языкастую дамочку, прокричавшую эти дерзкие слова, председатель суда Брэдшоу поднял голову - и уронил шляпу. Шляпа покатилась, громыхая железом... Вспыхнувшее было веселье, однако, тут же и оборвалось - в зал ввели подсудимого. Окружённный двенадцатью солдатами, Карл Стюарт прошествовал на своё место, сел - и поглубже надвинул шляпу. В знак презрения к незаконному сборищу. Медленно, громко, торжественно было объявлено, что Палата Общин Англии, в соответствии с властью и доверием, которыми наделил её народ, учредила эту высшую палату правосудия. И когда обвинитель Джон Кук произнёс: "Именем народа я обвиняю Карла Стюарта в государственной измене" - и до короля, дошла, наконец, необычность ситуации. Он поднялся: - Напоминаю самозванным судьям первый пункт английской Конституции :"Король не может ошибаться!" Эти слова упали в пустоту. Обвинение гласило: - Король был наделён ограниченной властью; - С целью присвоить себе неограниченную, тираническую, он развязал войну против парламента и народа; - Подготавливал иностранное вторжение; - Призван к ответу, как враг Английского государства. Ответом был смех... Король смеялся! Как над удачной шуткой! Наконец, он воскликнул: - Да скажите, какой властью я доставлен сюда?! Какой законной властью?! Ему позволили высказаться. Стоя спиной к публике, его величество ясно и чётко напомнил суду, что король - прямой потомок Адама, поставленный на свой пост - Богом, и настоящим предательством было бы отказаться от власти, а значит, и от заботы о своём добром народе!А бунт против короля так же нелеп и лишён всякого здравого смысла, как бунт семьи против отца! Увлёкся... К действительности его вернул нарастающий смех трибун. В глазах народа бог давно отвернулся от "нечестивого короля". - Хорошо! Нет закона - укажите мне соответствующие слова Писания...на основе чего можно судить короля?! Хотите, чтобы я признал вас судом - укажите хотя бы прецедент! Поток красноречия был, наконец, прерван председателем: - Когда - нибудь всё происходит впервые! Народ - заказчик власти, и сменить нерадивого исполнителя - не только право его, но и прямая обязанность, вытекающая из обычного здравого смысла! Эти слова, потрясающие своей новизной, были произнесены впервые в истории... Когда их смысл дошёл до трибун и галерей - стало ясно, что заседание пора прекращать. Нарастающий рёв публики не давал возможности продолжить работу. Да это и к лучшему - судьи лихорадочно искали выход. Процесс срывался - и юристы это понимали. Король мог чувствовать себя победителем - а его сторонники - ликовать. Нет и не может быть закона, позволяющего судить верховного законодателя - и если он так и не признает законности суда...
*** - Мистер Мордаунт, ваши солдаты вас отпустят, хоть ненадолго? Все ведь уже разошлись? - Генри? Ты откуда? Генри Кромвель - долговязый веснушчатый подросток, улыбался с явным оттенком смущения: - С галереи. Оттуда мы вас и увидали. Вот меня за вами и отправили. - Идём. А что ж у тебя шляпа не железная? Рассмеялся: - А потому, что Бриджит не додумалась до железной юбки, а Бетти не надела железный корсаж. И у Мэри чепчик не железный! Один Ричард в кирасе - но ему положено... Маленькое общество на опустевшей галерее встретило старого знакомца приветливо - но было очевидно, насколько все - под впечатлением увиденного. - Вы здесь? - зачем -то спросил Мордаунт, - почти все, хорошо, хоть Френси не взяли...Отец приказал? - Не приказывал, но когда сказали, что пойдём - обрадовался, - Бриджит говорила медленно, словно пытаясь разобраться в происходящем, - говорит, невозможно ждать такие новости дома...надо самим...мало ли что и как в газетах понапишут... - Да мы его сами уже неделю не видим, - подхватила Мэри, - вот, только сверху разглядели... - Все члены суда на казарменном положении. До конца суда можно домой не ждать, - Ричард произнёс эти слова тоном школьного учителя. Бетти улыбнулась: - А что вы все так торжественно - серьёзны? Это же смешно - когда человек так хочет произвести впечатление, понравиться - и не знает, как. Хоть подскажи бедняге. Поза, кружева, бриллианты... Одно перо на шляпе чего стоит... - А что там за перо? Ну, метёлка красная... - За такую метёлку иная семья месяц прокормится. А нет бы повернуться к людям - да попросить прощения! - Что же тут смешного? У всех кто-нибудь да погиб в этой войне... - Вот-вот! Отнял у нас брата - так хоть извинись! - Нужны нам его извинения... - Ему самому нужны! Не может быть человеком - так надо же уметь хоть прикинуться... Пошли? Спускаясь с галереи, они, конечно, не заметили унылого вида мастеровых, наблюдавших за молодыми господами с почтительного расстояния. - Мистер Мордаунт, едем к нам, - Мэри произнесла это тоном, не допускающим возражений, - бабушка велела "привезти беспризорника", а "беспризорник" у неё - это вы, не вздумайте обидеться. - А я уже бывший беспризорник! - Мы знаем...но приглашения это никак не отменяет. Расскажете ей всё, что видели и слышали. - А сами - не можете? - Утонем в мелочах и подробностях. А у вас получается сразу - эпос... - Эх, мисс Мэри...ну что ж вы всегда в толпе? - А вы?
*** - Тысяча чертей...Не ушёл бы змеёныш от нас, если бы не подхватил где - то эту компанию... - Да вроде даже это компания его подхватила... Барышня с личиком католической мадонны...Не могла найти кого получше...хоть меня... - Друзья, не до шуток. Сосредоточимся на главном. Не вижу никаких брешей в охране... - А камины?! - воскликнул Портос, и обвёл друзей торжествующим взглядом, - каминные трубы они ведь не охраняют?!
*** Но - как вы себе представляете короля, скачущего по крышам? Епископ Джаксон не возмущался, задавая этот вопрос, и не восхищался. Он действительно пытался понять, не имеет ли дело с сумасшедшим... - Этот путь самый надёжный, самый безопасный, - негромко, но убеждённо ответил странный иезуит, куда больше похожий на авантюриста, - нас четверо. Четыре шпаги, готовые расчистить дорогу... Но если государь сочтёт это для себя недостойным - по трубе уйду я сам. - А король? - Король выйдет в вашей сутане и уедет в вашей карете. Не найдётся такого твердолобого пуританина, который посмел бы остановить карету епископа! - Бред...- прошептал Джаксон, и опрокинул залпом бокал, - бред... А между тем...небо покровительствует дерзающим. Так от меня требуется... - Карета и сутана. - Кто-нибудь из охраны знает Вас в лицо? - Тот единственный, кто мог запомнить,завтра в карауле не появится. - Мои визиты к его величеству продолжаются не менее часа... - Более, чем достаточно! - И всё же...почти самоубийство...разумеется, в случае любых осложнений - карета у меня угнана... - Конечно. И сутана украдена. Мною. - Арамис произнёс эти слова с выражением такой страстной преданности, что презрения в его глазах и словах епископ не заметил. Возбуждённо вскочив, он воскликнул: - Как я сегодня буду молиться за вас, за государя, за несчастную заблудшую Англию! Но всё же... дорогой д*Эрбле, повторите ещё раз, и как можно подробнее - как вы всё это спланировали?
*** В сумерках, при том неверном свете, когда непросто разглядеть подробности, оценить расстояние - но экономные ( а попросту говоря - прижимистые) пуритане не спешат зажигать свечи и факелы, к воротам подьехала...нет, сначала не карета, а обычная телега с продовольствием. Ни кучер, ни грузчик - самые обыкновенные, - не вызвали у охраны ни малейшего подозрения, и телега, запряженная мохноногой клячей, покатила к правому крылу огромного здания - кухонному каре. Едва успели закрыть за ней ворота - пришлось открывать снова - карета епископа!
*** Трубы были такими одинаковыми - и д*Артаньян мог полагаться только на свой острый слух. Приложив ухо к кирпичной кладке одной трубы, другой, третьей, он, наконец, услышал тихий условный стук. Здесь! Закрепив верёвку, он начал разматывать моток, спуская конец. Нелишняя перестраховка - конечно, можно бы подняться и по скобам, но кто знает, какой давности эти скобы? И не подсказал ли дьявол пуританам их сломать? Полдела было сделано - и взыграло неудержимое гасконское любопытство. Д*Артаньян сначала попробовал что-нибудь расслышать, заглядывая в дымоход, но, убедившись, что это невозможно - стал спускаться. Предусмотрительно потушенный камин, голоса... - Ваше величество, какая удача, что мы одного роста. Я прошёл сюда, низко надвинув капюшён, и раздавая благословения. Вот так... И перстни наденьте - надо предусмотреть всё. Выходя, не закрывайте дверь - это усыпит их бдительность, выгадаем несколько минут. - Боюсь, очень немного минут, дорогой д*Эрбле - тот мужлан, который называется дежурным офицером, сразу же войдёт сюда. Вместе с Парри. - Тогда... И д*Артаньян услышал выразительный шорох шёлка. - Вот, государь. Похоже, что вы легли спать? Несложно было догадаться насчёт детского фокуса- "куклы" из подушек под одеялом. - А если ещё приспустить полог... - Как мне благодарить вас... - Для нас - никакого риска! Один из моих друзей ждёт меня на крыше, вместе с ним мы спускамся через чердак в кухонное каре - и уезжаем на телеге. Ещё один - наш Голиаф - ждёт за воротами. Бесшумно пристукнет всякого, кто попытается слишком внимательно следить за вашей каретой. С богом... - Благослови вас бог!
*** Разгруженная телега прогромыхала мимо часовых - и растворилась в сумерках. То, что на ней, кроме возницы, не один, а два грузчика - никого не заинтересовало.Отъехав на безопасное расстояние, господа бывшие мушкетёры впились глазами в ворота. И через минуту увидели то, что переполнило их сердца ликованием - епископская карета выехала - и направилась в сторону епископского дворца.
- Мы совершили чудо! - Теперь король сделает нас герцогами? Вот бы мои соседи... - Чтобы кем - то стать, надо не стать покойниками, тысяча чертей! Они же вот - вот поднимут тревогу! Исчезаем! И четвёрка друзей растворилась в переулке, таком узком и тёмном, в каком не то, что никого не найдёшь - себя потеряешь.
*** Знали бы люди, мнящие себя хозяевами своей судьбы, на каких невидимых ниточках иногда висят судьбы государств и государей... Всё предусмотрел хитроумный Арамис, абсолютно всё - но не это... Болонка, обеспокоенная столь необычным видом и поведением хозяина,не сразу бросилась за ним в приоткрытую дверь, благовоспитанно подождала, не позовут ли её. Но хозяйского зова не последовало - и шерстяной комочек выкатился - мимо равнодушной охраны - во двор. Это никого не насторожило - чепуховинке тоже иногда надо, тоже живая... Карета выехала со двора. Болонка заметалась, рванулась к изгороди, протиснулась сквозь редкие чугунные прутья... Изнеженное диванно-подушечное создание бежало по лужам, пытаясь догнать коней... Она визжала - с самым неподдельным, несомненным отчаянием. - Свитли! - это крикнул всадник, резко затормозив лошадь. Молодой человек спрыгнул - и выхватил из - под копыт коня промокший визжащий комок, - это же ты, дурашка? Болонка заскулила - и попыталась вырваться, не отрывая отчаянного взгляда от удаляющейся кареты.. - Что?! Рассуждать, звать подкрепление было решительно некогда.Догнав епископскую карету, Мордаунт столкнул в лужу кучера - и развернул колымагу. Назад. Что в первую секунду подумали часовые, увидев капитана на козлах епископской кареты?! - Где король?! - Спит... - Факелы сюда!!! Всего несколько минут свободы... Шествуя в свои покои, государь старательно делал вид, что не замечает радостно визжащую любимицу. Лишь на пороге комнаты брезгливо отодвинул её носком епископской туфли - и закрыл дверь.
*** - Мы могли не дожить до рассвета... - Расстрелом не отделаешься... - Ясное дело...Или ОН будет жить - или мы. Скорее бы уж... Кто это сделал - не разберёшься... - Какая разница, каких проходимцев нанял епископ?! Карета, ряса...А всё ведь показывает, какой он...молитвенник за всех. Вернуть бы ему реквизит - да взглянуть в рожу...тьфу! - Вот что, - Мордаунт явно пытался скрыть нервную дрожь, - не знаю, станет ли об этом известно...Но, надеюсь, нет. Всем - ЗАБЫТЬ! Болонка всё ещё обиженно скулила под запертой дверью. - Ещё один преданный друг...которого предали...если бы не эта тварюшка...
*** Так никто и не узнал, благодаря кому состоялось продолжение невиданного представления - второй день суда... Конечно, происходящее должно было выглядеть беззаконием - старый закон не предусматривал ничего подобного, а нового ещё не было. И все протесты - самого подсудимого, его сторонников в стране и в мире, а также всех колеблющихся и сомневающихся, решено было просто...игнорировать. - Истинность обвинения ясна, как кристалл, как свет солнца в полдень! Суд может утвердить свою власть простым объявлением приговора,но он даёт возможность подсудимому признать или отрицать свою виновность! Король поднялся: - Я не стал бы защищать себя перед самозванным сборищем, но защитить не себя, а свободу и права своих подданных - я готов! - О том, каким большим другом прав и свободы вы являетесь - пусть судит Англия и весь мир! Свидетели, свидетели, свидетели... Жители Ноттингема рассказывали, как в знак объявления войны король поднял в этом городе королевский штандарт. Нашёлся даже тот маляр, который этот штандарт разрисовал! Лондонский ткач Ричард Бломфилд вспоминал о том, как солдаты короля грабили - в присутствии короля... Крестьянин из Рэтленда рассказал, как, после взятия королевскими войсками Лейстера - защитники города были поголовно вырезаны - по приказу и в присутствии короля. Когда же один из офицеров попытался остановить резню - король остановил его самого: "Меня мало беспокоит, если их будет вырезано и втрое больше - они мои враги!" Другие же рассказывали, что видели короля на поле боя в доспехах, участвующим в сражении... Может, при этом повествовании кое - кто на трибуне и замер от восторга, но для суда эти показания были особенно важны. Король, лично убивающий своих подданных... Было ясно, что подсудимый продолжает верить и надеяться. И не на чудо, а на вполне реальную ирландскую армию, готовую к вторжению, на флот роялистов, курсирующий у берегов, на половину Англии, колеблющуюся, сомневающуюся, струсившую. Требовавшую отмены суда.
*** - Мы для него - никто. Никто! Он не ненавидит, нет. Просто...знать о нас ничего не хочет. Портим мы ему английский пейзаж...Без нас было бы...уютнее... - И что, мисс Бриджит, вам его больше не жалко? - Стоит ли спрашивать, когда так ясен ответ? Любое божье создание жалко, но здесь уже выбор - Пожалеть одного - или многих и многих... - Он же и в самом деле воображает себя существом другой породы... А разве другую породу особенно жалеют? На ком ездят, кого едят... - Муравьёв даже не замечают... - Но и муравьи, если приглядеться, народец занятный. А люди для него...вот, вроде шахмат! Игрушечная армия, где жалеть некого - и можно рубить всех...кроме короля. Проиграет - и остаётся на доске, ждать новую армию... - И ведь ждёт. И даже может дождаться... Мистер Мордаунт, вы ведь и сегодня проводите нас, не так ли?
*** - И вы, действительно, не видите разницы? Всё живое боится смерти, но вы живёте так, будто с вами - то ничего не может случиться... - Конечно, - кивнул Мордаунт, :не дано знать ни дня, ни часа", можно уцелеть в бою, а можно и просто поскользнуться, но нельзя же забивать себе голову тем, что от нас не зависит! Вот и живём... - А если знать день и час? - настаивала миледи, - это же...паралич! Поверьте, я это помню! Паралич мыслей, воли, языка, да такой, что впору самой просить палача поскорее избавить. Нет, человек в таком состоянии позировать не может! А, судя по вашим рассказам, король ведёт себя, как трагический актёр перед неблагодарной публикой! - Но ведь так оно и есть...Или настолько убеждён в своей "застрахованности", недосягаемости для людского суда, или просто...непроходимо глуп. Хотя...одно другому не мешает... - И этого хватит, чтобы застрять в памяти потомства. Кто бы помнил его бабку - авантюристку, не сумей она прошествовать на эшафот, как на трон? Но он - то это помнит... Произнеся эти слова, миледи рассмеялась: - Я вот думаю...какая же Палата лордов без короля?! Из сотни лордов восемьдесят разбежались неизвестно куда, двенадцать пытаются собрать остатки королевской армии, четверо прикидываются больными, и четверых - судей - могут убить не сегодня - завтра... В какую же Палату попадёте вы?!
*** А в это же время в неприметной комнате неприметного дома Арамис метался, заламывая руки: - Нет, я не спрашиваю, как бог допустил, я спрашиваю, кто богу здесь, на земле помог?!Не епископ же?! - Судя по вашему рассказу, он трусоват... - Не настолько же? А то отказал бы сразу! - А карета - вернулась? Хотя...карету могли вернуть и те, кто вытащил из неё короля. Кучер?! Подкуплен?! - Господа, не будем ломать голову над тем, что не можем изменить, подумаем о наших дальнейших планах. Не получился "каминный" - будет..."подкопный"... - Шутите... - Это я виноват, - всхлипывал честный Портос, - как не догадался устроиться на карету, лакеем на запятках!
*** Никогда ещё британская столица не выглядела таким растревоженным муравейником - люди выходили из дома - и забывали, куда собирались идти, и зачем! Стихийные митинги на каждом углу! Почти по Писанию: "Где двое соберутся во имя моё"...Но здесь, где собирались двое, там срочно находили третьего - грамотея! Школьники открыли для себя заработок - читать листовки и брошюрки потрясённым соседям. Была вынесена на всеобщее обсуждение "святая святых" - переписка низложенного монарха! Призыв ко всем государям, вплоть до турецкого султана и папы римского, помочь ему удержаться на родительском престоле - оружием и войсками... И даже самым добрым, терпимым, мягкосердечным и сентиментальным становилось ясно, насколько опасен этот красивый, элегантный, утончённый господин...пока жив. Его жизнь - это война до последнего солдата. Но - ведь король не бывает бывшим? Он может потерять корону только вместе с головой? Значит... Значит. И толпы, жгущие костры перед Вестминстером, скандировали уже не "прав-ды, прав-ды", а "каз-ни, каз-ни"!
*** Забавное зрелище представлял собой Уайтхолл, превращённый в общежитие. Члены суда, члены военного совета въехали сюда - каждый со своим норовом и привычками, взглядами и желаниями, лошадьми и слугами. Впрочем, слуг сюда втащили не все - и это к лучшему, иначе штатные лакеи просто не пережили бы такого наступления на свои привилегии. Занятный они народец - кто достиг трудами всей жизни звания королевского обойщика - и теперь отслеживает пятна на обоях, кто с царственной важностью пересчитывает и отправляет в стирку льняные салфетки, кто горд потомственной должностью чистильщика столового серебра - в пятом поколении... Столкнувшись с такими чудесами, Мордаунт язвительно спросил: - А могу я познакомиться с инспектором ночных горшков? - Безусловно, сэр. Инспектор Уэсли является на службу к восьми часам пополудни.
Отправлено: 02.05.13 15:56. Заголовок: Впрочем, настоящих ч..
Впрочем, настоящих чудес здесь было столько, что эти курьёзы в ливреях испортить впечатления не могли. Здесь можно было залюбоваться любой вилкой, любой дверной ручкой - столько труда и таланта! А уж блюда или чашки не укладывались в понятие "посуда" - просто страшно было прикоснуться к заморским чудесам, которые выглядели...едва ли не бумажными! И какие на этой твёрдой "бумаге" драконы, птицы, деревья в цветах... Конечно, почти всё предусмотрительно попрятали за стекло - обойдутся круглоголовые голодранцы своими пивными кружками! Но рассматривать можно часами... Дикарём выглядеть не хотелось, и прежде, чем прилипнуть носом к витрине, Мордаунт каждый раз оглядывался - не следят? Лакеи, очевидно, понимали эти взгляды по-своему, и помеха в виде ливрейной мумии сразу приближалась. И, чтобы оправдать своё присутствие, начинала давать пояснения: - Это столики не деревянные, а ...бумажные. Бумага склеена в сто слоёв, разрисована, а поверх рисунка - сто слоёв лака. И каждый слой высыхал не спеша - по две недели, на лодке в море! Они из Китая привезены сто лет назад... А это - из Японии... - Той самой? Страны Сипанго?! - Вы, молодой человек, очевидно, знаете её по сказкам. Впрочем, похвально. Многие и так не знают. - Да и вы, сударь, вряд ли сами там побывали. Ой...что это?! На чашках из "Сипанго" были нарисованы(?)...явные англичане! Джентльмены с шевелюрами всех оттенков рыжего цвета, с глазами, собранными в кучу, и с ногами, свёрнутыми в кренделя...пили из огромных кубков - к изумлению туземцев. Дамы в длиннейших халатах и с вязальными спицами в волосах гостеприимно подливали им...при этом выразительно приоткрыв рты... - Эта серия называется...прошу прощения..."заморские черти". - Сударь...я не слишком нарушу местные порядки, если перенесу ЭТО в кабинет? - В отведённый вам кабинет в угловой башне? Г-м-м...Вы - не гости, вы - захватчики, странно даже, что спросили. Но...каждая из этих чашек стоила столько, сколько в неё уместилось золотых монет! Не игрушки! - А мне играть некогда! Я, может, глядя на них, лишний раз не напьюсь! Боитесь - отнесите сами, со всеми предосторожностями. И вполне реальные диковинки из сказочной страны торжественно переехали в круглый кабинет угловой башни - в застеклённый шкаф. Отчего помещение стало ещё уютнее. Дубовый стол, резные стулья, шкафы под потолок - странное сочетание простоты, торжественности и долговечности. Стены старомодно не оштукатурены - и украшены старинным же гобеленом. На нём оруженосец тащит за рыцарем несуразно огромное копьё... Как здесь было бы хорошо, если бы удалось забыть о ежедневной текучке... Но - куда там! Девятым валом валят бумаги, написанные не иначе, как для будущих историков...
*** Все последние дни Мордаунт смотрел на своего начальника не то, что с тревогой - почти со страхом: казалось, генерал навсегда разучился улыбаться. В зале суда он так и не произнёс не слова (всё, что хотел сказать - сказал мечом), но здесь, в Уайтхолле, каждого по отдельности вызывал на разговоры "по душам", и убеждал, доказывал, уговаривал, стыдил колеблющихся, поддерживал малодушных... Сейчас его взгляд совсем не горел энтузиазмом. Наоборот. Но - не будешь же спрашивать о причине... Вошёл. Задержал взгляд на гобелене: - Вижу, с английским юмором всё в порядке. Даже у здешних лакеев. Знаете, какую картинищу повесили мне? "Санчо Панса - губернатор острова Баратария". Что Санчо справлялся лучше господ - этого они могут и не знать. Лень прочитать толстую книжку. - А вот...хотите улыбнуться? Такими нас видят жители Сипанго! - В самом деле...занятно...надеюсь, когда-нибудь они нас увидят другими...может, доживёте... Замолчал. И вдруг - почти вскрикнул: - Джон Элс убит. Час назад! Элс был самым младшим из членов суда. Обаятельный умница, он умел не наживать личных врагов. - Домой съездил! По своим соскучился! Подстерегли - и...Прямо на крыльце... Надолго замолчал. Мордаунт решился напомнить: - Милорд, ваши просят вас не рисковать - у них всё хорошо... - Да, вы же привезли от них такое коллективное письмо... Послушайте, Мордаунт, а это не ваши "друзья из прошлой жизни" орудуют? - Нет. Другие такие же. Это не потому, что я их упустил, просто у них цель другая. Стюарта вытащить. - Ага. Подкоп, полёт на помеле, камин плюс маскарад...Что я вижу? Железный Мордаунт готов заплакать? - Откуда...Но охрана не при чём, это епископ - подонок! - Словечки...Я бы вас наградил - но тогда пришлось бы...что то сделать с епископом. Что-нибудь такое, что не по чину армейскому генералу. А значит - если ещё кто что и разнюхает - пусть считают легендой...
*** Тишина, какой просто не может быть там, где собралось несколько тысяч человек. И слова приговора, падающие в тишину - камнями: - Мы творим великое дело справедливости, и , даже если нам суждено погибнуть, мы, милостью божией, не отступим от него. - Упомянутый Карл Стюарт, как тиран, изменник, убийца и публичный враг, присуждается к смертной казни через отсечение головы от туловища. - Приговор вынесен от имени английского народа." Кратко и просто. Тишина. И вдруг - торжественную тишину прорезал истеричный женский визг - сверху, с галереи: - Ты лжёшь! Четыре пятых английского народа ужасаются твоим словам! Что же вы все молчите?! Кромвель! Предатель! Ты же обещал! Ты же мне обещал!!! Толпа всегда легкомысленна - и переход от самой глубокой торжественности к веселью оказался - мгновенным! Обожательницу короля узнали все - леди Фервакс никогда не скрывала своей нежной дружбы с монархом. - Стреляйте в неё!- со смехом крикнул Мордаунт, не притронувшись, однако, к пистолету. Никто из хохочущих солдат не вскинул мушкет - жена главнокомандующего ничем не рисковала... Ну, разве что, могла получить несколько синяков - соседи справа- слева просто вытолкали её из зала. Века спустя романисты и драматурги превратят истерику монархистки в мужественное выступление монархиста. Рыцаря, рискнувшего жизнью... Весёлая наука - история! Но когда Кромвель поднялся со своего места - веселье сникло. Опять - тишина. Ожидали речи, пространной и торжественной, но - она оказалась предельно краткой. И простой: - Об этом... все христиане мира всегда будут вспоминать с уважением. И все тираны мира - со страхом!
*** - Генерал, вы оказались пророком - подкапывают! - Неужели ваши "друзья"? И что вы намерены предпринять? _ Пока только ... убедился. Когда рабочие ушли с площадки - подлез, посмотрел, насколько ушла в стену несущая балка. Там уже целый тоннель! И Стюарта сумели предупредить - в конце тоннеля я постучал. Сверху - ответный стук! - И вы не стали пороть горячку? Похвально. Пусть ещё немного поиграют в кротов. В этой игре выигравшим достанется смерть. Да и проигравшим - тоже. Мордаунт не спешил спрашивать и уточнять - ждал. Кромвель продолжил медленно, словно раздумывая: - Не знаю, что лучше. Умрёт на эшафоте - покажем свою принципиальность, "сбежит" - милосердие. Может быть, лучше "помиловать"...сбежит от земного суда - но не от небесного! - Начинаю понимать...Взорвать корабль?! А если не выкрадут? Не успеют? - Взрыв не отменим. Вы ведь это хотите услышать? - Милорд...о такой награде никто не узнает...и никакая другая мне не нужна!
*** ... Но венценосный лицедей Был твёрд в час гибели своей. Не зря вкруг эшафота Рукоплескали роты. На тех мостках он ничего Не сделал, что б могло его Унизить. Лишь блистали Глаза, острее стали. Он в гневе не пенял богам, Что гибнет без вины, и сам, Как на постель, без страха Возлёг главой на плаху... Это - рассказ очевидца. Поэты воспевают королей и героев, и очень, очень нечасто замечают "рядовых" истории... В прорези маски видно было всё - частокол копий вокруг эшафота, и - люди, люди, люди...На балконах, в окнах, на галереях, на коньках крыш, на площади и прилегающих улицах...И все взгляды устремлены на него...Пока на него... Холодно...Редкие снежинки...Но дрожь, пробегающая по телу - это дрожь ненависти. Отвращения. Предельного напряжения нервов.Он одёргивает себя: "Нельзя! Удар должен быть - единственным!"- и снова взвешивает в руке топор. Сама Судьба выбрала его своим орудием.И неважно, убит ли настоящий палач, похищен, напился или просто сбежал.На поиски его коллеги нужен целый день - а этого было бы вполне достаточно для мерзавца - графа из Прованса. Успел бы вынуть последний кирпич - а что дальше? Взорвались бы, если бы не отсрочили отъезд, не отсырел бы порох, не подыскали бы другой корабль, не собрались бы вместо Франции в Голландию...Слишком много всяких "если"! А главное - надо признаться самому себе - невозможно больше жить в таком напряжении. Даже лишние сутки... На помост торжественно выступает епископ. Тот самый, хозяин реквизита...Но его душевное состояние Мордаунту больше неинтересно потому, что рядом с ним...в неприметной чёрной рясе...красавчик! Подельник! Арамис! Уставился на "палача" так, будто готов заживо проглотить! Жаль, одним ударом не снесёшь две головы... Ведут! Главное действующее лицо! Неужели будет позировать и сейчас? ДА! Подходит к краю эшафота - и обращается "к народу", хотя слышать его может разве что оцепление... Всё то же - о своей невиновности! Разумеется, виновны те, кто борется за жизнь - а не умирает, когда это желательно мужу, дядюшке или королю. Но король, посылающий на смерть тысячи - невинен, аки агнец - это же само собой, сколько можно повторять -то?! Ах, король о чём - то спросил? Приняв молчание палача за смущение и едва ли не раскаяние, король повторил вопрос: - Волосы - под шапку? - Просто уберите с шеи. - Помолюсь...И несколько слов друзьям... Надо бы татично отойти, но - некуда. Мордаунт просто отвернулся, однако первое же слово, произнесённое приговорённым, заставило его вздрогнуть: - Граф де Ля Фер, здесь ли вы, и могу ли я говорить с вами? - Да, государь... Негромко, но совершенно отчётливо. Из-под помоста! Копал! Обдирал свои холёные ручки до последней минуты! Гидра...Многоглавая легендарная гидра...Срубишь одну голову - вырастет другая. Миллион припасли для этой другой... Ах, вот и руки вытянул... ХРЯСЬ!... Голова отлетела, кровь хлынула сквозь доски, а топор - глубоко вонзился в плаху. Можно и не доставать - точка поставлена.
*** Выйти незамеченным было вовсе не так уж трудно - все глухие закоулки и потайные лесенки уже изучены. И всего - то нужен достаточно длинный и узкий кородор - без людей. Одним рывком сдёрнут матросский костюм, извлечён свой -из- за массивной картинной рамы...Маска - засунута за обшлаг рукава - и готово. Имени палача история не узнает. В несколько прыжков он возвращается к эшафоту и смотрит, как пустеет площадь, снимается охрана... То, что он собирается сделать - касается его одного... Отдёрнув кусок чёрной обшивки эшафота, он не кричит, а спрашивает чётко и веско: - Граф де Ля Фер! Здесь ли вы, и могу ли я говорить с вами?! Да, тот, кто ему нужен, всё ещё здесь. В состоянии, близком к обмороку, он сжимает в руке...платок. Красный от крови "короля-мученника"... - Мордаунт... - ЛОРД Винтер, с вашего разрешения ! Да, буквально, с моего разрешения... И с моей помощью... - Жалеете, что помогли восстановлению справедливости? - Что вам ещё от меня нужно? - Помочь вам всем сдохнуть. Но прежде -понять...как можно вешать свою жену - и рисковать быть повешенным из-за чужого короля. Обоим не было дела до чувств собеседника - и оба поражались своему собственному спокойствию. Перегорели. - Хотите, и не можете понять разницу между демоном и святым? - Вижу пока только сходство. На вас кровь обоих. - Что?! - Клякса на лбу, видно, через доски протекло. Сотрите. Или уж не стирайте, так и ходите в крови своего святого... Атос привычным движением схватился за левый бок - но шпаги не обнаружил. Мордаунт кивнул куда - то в сторону: - Вон кайло, молоток... - Сударь! Я дворянин. - Я тоже. Но - схвачусь, если услышу лепет про шестнадцатилетнюю негодяйку, заслужившую клеймо и виселицу. Вашему виконту не больше? Так даже у него больше возможностей ЗАСЛУЖИТЬ - не в монастыре воспитывался! Атос замер. Ничто подобное ему не приходило в голову - жена всегда была для него взрослой, а сын - ребёнком. Ровесники... - Так вот, палач сказал мне...Повторить, или назовёте это нарушением тайны исповеди? Бежать из монастыря - это в вашем безумном мире - само по себе преступление...Четырнадцатилетняя послушница преступно возжелала свободы - достаточный повод для одного - заклеймить, для другого - повесить! Выжила, нарушив ваши планы - и это криминал...Овдовела - значит, отравительница...Ребёнок отравительницы - это уже не сын своего отца...Продолжать? Не стоит, наверное. Вы уже поняли, насколько больше шансов выжить у вашего сына. Уже считает себя воином, обеспечен неплохо... - Рауль - мой воспитанник... - Ага, подобрали на улице замерзающего побирушку... Держу пари - вы ещё ни одному уличному мальчишке и куска не кинули. И кого вы пытаетесь обмануть с этим "воспитанником"? Я же его видел... - Сударь...не поворачивается язык называть вас титулом, ещё недавно принадлежавшим вернейшему из рыцарей...я уже имел случай заметить вашу храбрость, когда за спиной - целая рота. На секунду поверив, что оцепление всё ещё не снято, Мордаунт обернулся, рванул кусок обшивки, выглянул: - Никого! Убедитесь! Действительно, площадь покидали последние зеваки - и в сторону эшафота уже не смотрел никто. Нечасто случалось Атосу так теряться - всё получилось совсем не как ожидалось. Не тот разговор, не то поведение "змеёныша" не то соотношение сил... - Граф, я получил ответ - на вашем лице проступает работа мысли - быть может, впервые в жизни. До Франции вы не доберётесь. Ни один. Во всяком случае я готов сделать для этого ВСЁ. Совсем рядом - быстрые шаги. Голос...д*Артаньяна! - Атос, друг мой, вы ещё здесь? Выбирайтесь! Я...выследил палача! С неожиданной стремительностью, почти пробежав мимо опешившего Мордаунта, Атос рванулся - на площадь. Они удалялись - а Мордаунт смотрел вслед своим заклятым врагам, в свою очередь пытаясь сообразить, что же происходит...
*** Стоя посреди таверны и привлекая множество взглядов, недоумевающих и насмешливых, д*Артаньян яростно крутил усы. Выпученные глаза и красные щёки дополняли его сходство с варёным раком, замеченное многими - подгулявшие матросы жестами приглашали забавного иностранца составить им компанию. Хлебнуть пивка и закусить чудными красными, усатыми, пучеглазыми раками... - Ну а кто же ещё мог выйти из Уайтхолла, ТАК озираясь?! Я сразу этого тощего матроса заприметил! Рожу мерзавца не разглядел, это верно... Проследил до этой гнусной пивнушки... И что же нам теперь делать?! Словно отвечая на его стенания, непонятные здесь никому, один из матросов протянул ему кружку: - Ну остудись, приятель, хлебни за погибель Навуходоносора! "Навуходоносор" - это понятно без переводчика. Услышав такое, Атос решительно схватил друга под руку: - Если вы ещё не знаете, что надо делать, то я знаю точно. Срочно уходить - убегать - уплывать. Вы уверены, что здесь нет матросов с нашей фелуки?!
*** В гостинице их уже ждал Портос с упакованными вещами: - Наконец -то! Я уж подумал...ищете, кому ещё помочь.Рискуя опоздать к отплытию. - Друг мой, я бы погостил здесь ещё, чтобы только обменяться парочкой слов с милейшим господином Мордаунтом. - Обменяетесь, д*Артаньян, непременно обменяетесь! - это воскликнул Арамис, почти ворвавшись в комнату, - я его выследил! Атос прислонился к стене и едва слышно простонал:"Судьба"... Но глаза гасконца вспыхнули хищной радостью: - Как?! - Мы с архиепископом...точнее, архиепископ и я...обмыли останки несчастного короля и уложили в гроб...Эти варвары не приготовили ни приличного зала для прощания, ни даже катафалка - пришлось поставить просто на стулья! Кажется, если весь этот остров сегодня же не пойдёт ко дну - я разуверюсь в божественной справедливости... - Пойдёт, непременно пойдёт!- воскликнул Атос, неожиданно весело, - срочно в порт и на корабль, пока не утонули! - Не знаю, сколько времени длился этот кошмар, - продолжал Арамис, - почти всё пришлось делать самому, епископ Джаксон буквально в полуобмороке... Но, когда я уходил с площади, - пустой уже площади, заметьте! - я увидел этого мерзавца! Он уходил последним! Как было не проследить?! Отсюда всего минут десять, только спуститься к реке... - Нет, мы и так до сих пор живы только по особой милости Божьей, - тихо, но твёрдо произнёс Атос, - не будем искушать судьбу. Раз мы здесь больше никому не нужны - мы свободны... - Да какое же это искушение?! Если он там действительно один...славная добыча! Или вы готовы простить ему короля?! Тысяча чертей, я и Винтера не простил бы! Азарт охотника при виде затравленного оленя... Нет, отпустить их одних, остаться дожидаться в гостинице было совершенно невозможно. И Атос отправился вместе со всеми, повинуясь шестому чувству. Именно безошибочный инстинкт подсказывал ему, что там он будет просто необходим. Зачем? Думать об этом не было ни сил,ни желания. В таких случаях просто полагаются на судьбу.
** Этаж в шести футах над землёй француз назвал бы вторым - а англичанин - первым. В этом сомнительно каком этаже неярко горело окно - и тусклое световое пятно в мелкую клеточку светилось на земле. Стараясь не ступать в эту полоску света, буквально чтобы не засветиться, четыре фигуры, закутанные в плащи, совещались, едва слышно: - Если он здесь со своим достойным начальником - значит, где - то поблизости взвод охраны. Надо - бесшумно. - Надо вообще отойти подальше - выйдет же он когда - нибудь. Подстеречь хоть вон там, под деревьями... - Да что мы, ночные разбойники?! Нет уж, устроим новый Армантьер, как порядочные люди! С этими словами д*Артаньян по-кошачьи бесшумно вернулся на свой наблюдательный пост - на дерево. - Кажется, выходит - шляпу надел! Что? Где начальник? Не вижу...Был - и сгинул... - Может, "сгинул" спать? Не хватало нам ещё на него наткнуться... - А что? Сегодня у одной половины Англии праздник, завтра был бы - у другой, - с этими словами Портос вытащил из-за пояса пистолет. Атос схватил его за руку: - Один выстрел - и сюда прибежит охрана! - Да, я и забыл... Ключ повернулся в замке - дверь открылась. Благоразумие настоятельно требовало подождать, отойти вслед за противником от этого "дома с секретами" - но... Из темноты прямо на Мордаунта выдвинулась гигантская фигура Портоса - достойный Голиаф не мог больше ждать. Ни секунды. Что оставалась делать остальным? Они выросли за спиной своего друга, как безмолвные грозные парки... Что должен был почувствовать их противник, если не животный ужас приговорённого к казни? Но лица его в этот момент мушкетёры не увидели - только силуэт. Медленно и торжественно, в полном молчании они надвигались - а он отступал. По лестнице. В комнату, освещённую только догорающим камином.
*** Неспешно, спокойными движениями зажигая свечи, д*Артаньян с лёгкой досадой убедился: змеёнышу хватило времени овладеть собой. Замкнуться. Бледное лицо не выражало ничего, кроме...холодной решимости перегрызть глотку тому, кто приблизится первым. - Мы так долго гонялись друг за другом...Накопилось столько вопросов и претензий...Любезный господин Мордаунт, вы не откажетесь с нами побеседовать? - Арамис произнёс это так безупречно-вежливо, словно обращался к знакомому маркизу в парижском литературном салоне. Мордаунт схватил стоящий рядом стул так, словно хотел швырнуть его в своего изысканного собеседника. Но - с грохотом поставил его - и сел. Демонстративно закинул ногу на ногу: - Не откажусь. Побеседуем. Первый и самый интересный вопрос: что вы здесь делаете, господа? - Наслаждаемся вашим обществом... - Я имею ввиду - здесь, в Англии? - На это могу ответить я, - подал голос Атос, - для нас не требует доказательств то, что все дворяне братья, а короли - первые из дворян, и если я скажу, что мы пытались спасти старшего брата - это будет правдой...но - не всей правдой. Несчастная женщина умоляла нас о помощи...о спасении её мужа, отца её детей...думаю, это понять вы сможете. - Может, и смогу. Но не раньше, чем вы решитесь назвать сына - сыном... - Если, конечно, мы оставим вам для этого время,,, - д*Артаньян, - Атос обернулся к своему бестактному другу, - у вас есть встречный вопрос? Пожалуйста... - Ещё бы! Скажите - ка, любезный, что за актёрку вы принаняли на роль своей матушки?! Никогда не слышал, чтобы мёртвые воскресали, а то бы поклялся, что это она и есть - ваша гарнизонная Юдифь! Странная реакция... Не гнев, не испуг - только зрачки расширяются так, что голубые глаза превращаются в чёрные. Уже не просто демонические - сатанинские! Но - ответ - спокоен и горд: - Когда Юдифь нужна - она найдётся. Нужна английская Юдифь - найдётся в Англии. И лучшей английской породы. Но если разговор принял такой оборот... Барон дю Валон! - де Брасье, де Пьерфон, - торопливо вставил Портос. - Скажите...что моя мать сделала лично вам? - Мне...Портос растерянно захлопал глазами и обернулся, как будто ожидая подсказки, - мне...ничего... - Так я и думал почему -то. А вам, мсье д*Эрбле? Арамис ответил негромко, но убеждённо: - Я не смог ей простить смерти милорда Бекингема. Убивать чужими руками...подло. - Это были руки нашего соратника. Единомышленника. Вот почему то, что вы назвали подлостью, мы считаем - доблестью. А вам, шевалье д*Артаньян? - Убийство возлюбленной...Но этого вам не понять! - Никак? Всё же попробую высказать догадку...ревность? Если бы сейчас щенок описал во всех подробностях фасон и цвет платьица, в котором гасконцу пришлось пробежать через половину Парижа - д*Артаньян бы не удивился - демон он и есть демон... Вскочив, гасконец воскликнул: - Щенок просто тянет время! Он угадал. Вот только ждать "щенку" было решительно некого - он-то знал, что охраны нет...Но хоть какой - нибудь звук снаружи! Хоть проехавший всадник, хоть подвыпившая компания, хоть лязг железа... Ничего...И он спросил просто и буднично: - А вы хотите подраться? - Чёрт побери, а вы - нет? - С вами, шевалье - нет! А вот с графом - мечтаю! Атос медленно поднялся. Казалось, силы снова готовы изменить ему. Но ответ прозвучал ровно и спокойно: - Милорд...как мне ни досадно, но обращаться к вам теперь подобает именно так... чтобы решить, могу ли я согласиться на поединок с вами, мне необходимо знать... не удивляйтесь... точную дату вашего рождения. Повисло тягостное молчание. Люди, всегда предпочитавшие не знать друг о друге лишнего, невольно отвели глаза, словно не желая мешать разговору, который их не касается... - Граф...ещё минута - и вы мне предложите выбор? Сдохнуть Винтером - или жить...ла Фером? Не прячьте глаза - вы все! Надеюсь, все поймёте, почему я предпочту первое! - Пусть...тогда так...скрестить шпагу с палачом - значит, её обесчестить. Какая разница, в чьей руке оказался топор, если привели короля на эшафот - вы? (Господи! Разве я так много прошу?!Только не эта тишина за окном!) - Может, хватит? - спросил д*Артаньян, и на его выдающихся скулах заиграли желваки, - хватит, а то это уже...Армантьер наоборот! И вся - то беда в том, что змеёныша... давно не пороли! Ответом была... улыбка. Такая, что никто не решился бы улыбнуться в ответ. Страшная: - Ах, вот как получаются такие совершенства, как вы?! Меня не пороли. Никогда. - Досадное упущение... Сейчас исправим... - Фи...марать руки... - Я не столь брезглив! - и д*Артаньян стремительным движением сорвал ремень. Даже длинная шпага соперника его не смутила - подумаешь, ощетинился...На что - то ещё надеется... - Друг мой, - голос Атоса прозвучал как - то особенно флегматично, - вы не забыли, что перед вами - дворянин? - Дворянин - слуга короля, а не палач! А это - чёрт знает чьё отродье, учитывая... Длинная шпага взлетела - и фразы д*Артаньян не закончил. Только досадливо ахнул - взметнулся в воздух и плавно спикировал на пол...клок его чёрной шевелюры. Портос горой надвинулся с фланга: - Давайте, придержу... И всё - таки чудо произошло. Под окном - топот коней! Лязг железа! - Вы окружены, господа! Сдавайте шпаги! - воскликнул Мордаунт, воспользовавшись секундным замешательством. - Прорвёмся! - Атос распахнул окно - и выпрыгнул, - за мной! В порт! Секунда - и в чёрном проёме исчезли Арамис и д*Артаньян. Портос на мгновение задержался на подоконнике, вглядываясь в темноту. То ли решая, кем ему лучше быть - авангардом или арьегардом, то ли пытаясь сообразить, где же противник... - Вас проводить в порт? - Мордаунт спросил это подчёркнуто любезно. (Чёрт...услышал про порт...) стремительно развернувшись, достойный барон разрядил пистолет в своего противника - и ринулся в темноту. Он успел увидеть и услышать, как грохнулся змеёныш. Затылком.
*** Только в полночь, когда головешки от взорвавшейся фелуки шипели в чёрной воде, компания в шлюпке снова обрела дар речи: - Значит, это и было ВСЁ - то, на что молодой человек был готов...чтобы мы не добрались до Франции... - Знаете что-то, чего не знаем мы? - прищурился Арамис. - Меня другое волнует, - продолжил д*Артаньян тот внутренний монолог, который, видимо, давно вёл сам с собой, - Атос...вы, как будто, спасали его...от бесчестья, что ли?! - Не его, а ВАС... Мне показалось, вы готовы были...зайти дальше, чем допустимо...Простите...Возможно, мне это только показалось... - Но вы же поняли, что никакой охраны не было?! Случайный патруль проехал мимо, а может, и вообще гуляки! - Теперь я готов подумать, что вы правы, но там - когда было соображать? И потом - кто-то же стрелял? - Я... - Боже...Портос...В кого?! - В него...Он же услышал, что мы едем в порт...Я и подумал - спасу всех...А он нас так...опередил... - Судьба... Досадуя на чрезмерное, по гасконскому мнению, благородство старшего друга, д*Артаньян спросил довольно резко: - Ну ладно. Теперь, когда дата его смерти нам известна, может, признаетесь, зачем вам дата его рождения? - За что-то же я БЫЛ проклят?! И теперь, наверное, БУДУ...
Сон, явь, бред перемешались до полной неотличимости. Мордаунт готов был поверить, что если он ещё не в аду - то уж точно, в каком - то предбаннике ада - а где же ещё может быть так жарко? Но когда сквозь жар прорывалась ещё и боль... Пока брезжило сознание - он хотел узнать только одно. И начинал кричать: - Они сдохли?! Скажите, они сдохли? Все?!! - Конечно. Все французы сдохли - живи спокойно. Тише,тише, говорю тебе - больше не встретитесь... Голос незнакомый. Мужской. Густой, спокойный, даже бесстрастный. Мог бы принадлежать ангелу. Он затихал.
*** Сознание вернулось - и он понял, что не покинул грешную землю. Всё та же комната... Только мебель переехала - стол почему - то у окна. Кресло у камина почти скрыто от глаз кокетливой ширмочкой - как из дамского будуара. Откуда такая? В камине на цепях висят четыре походных котелка - кто это развёл здесь кухню? Неширокая складная походная кровать стоит несуразно - посреди комнаты. Он почти сидит в пухлых подушках. Кто - то здесь есть? Шаги приблизились - и этот "кто-то" появился в поле зрения. Боже... Портос?! Через мгновение стало ясно - если парень чем и похож на Портоса - то только ростом. Ну и размахом плеч. Он смотрел молча, словно давая время разглядеть себя - и это зрелище было занятным. Незнакомец как будто весь из особых примет: шевелюра совершенно морковного цвета, круглые очки, шотландская юбка...Что за расцветка, какого клана? Но это потом, а пока... - Что, что? Пить хочешь? Не расслышал? Так тихо получилось? Хочет, конечно, но пересохшие губы сами лепят всё ту же фразу: - ОНИ СДОХЛИ ?! - Да. Все. Сведения из первых рук - фелука "Молния" даже не успела отойти далеко от порта, смотритель маяка увидел взрыв. Никто не выплыл. Даже капитан... - Воды... - А сидр будешь? Яблочный? На... - Я сам... - Сам? Попробуй... Наверное, лучше было не пробовать - тело оказалось чужим. Неподъёмным. Не сразу поверив, Мордаунт решительно рванулся вверх - и... в голове словно запрыгал мяч. Отбивая мозги. А самое противное - тошнота...и кожа мокрая. Стало страшно, как никогда в жизни... Но рыжий нянька, видно, очень хорошо знал своё дело - ни суетливого жеста, ни суетливого взгляда. Никаких дурацких попыток утешать. Коротким отработанным движением обтёр лицо - и прижал к верхней губе край огромной кружки: - Пей. Следующая попытка встать - через неделю. Никакой не кошмар, сотрясение - это не более, чем неприятность. Это всегда проходит. Ну вот. Тебя мне представили - Френсис, да? Он моргнул. Пусть. Так его ещё никто не называл. И глаза снова стали слипаться. Главное узнал - кошмар не навсегда, и ОНИ сдохли... Хорошо... - Что, знакомиться пока не расположен? Ладно, это успеем. А...нет...не спи - доктор идёт. Обрадуй его - поздоровайся. Рыжик направился было к двери, но обернулся: - Да, пока никто не слышит... должен предупредить... Если что...Ну словом... Кричать - можно, брыкаться - нет. И был приятно удивлён, получив в ответ такой взгляд, от которого человек, чуть более нервный, наверное, отскочил бы. Понимающе кивнул - и пошёл открывать дверь.
*** Через час, отворачиваясь, насколько получалось, размазывая слёзы (сами брызнули), и пытаясь сообразить, достаточно ли вежливо простился с армейским эскулапом, Мордаунт всё же не выдержал: - Это что же - каждый день? - Пока да, - отозвался рыжик откуда - то из другого конца комнаты (тактичный,надо понимать?!), - но хуже уже не будет. - Где же гуманизм и клятва Гиппократа... - А мне до клятвы Гиппократа ещё года два - тогда, может, и подумаю о гуманизме... ( Да-а-а... О чём не спроси - всё будет выглядеть нытьём. Разве только...) - Зовут - то тебя как? Фамилию я расслышал - Крофорд...говорящая... А имя? - Элвис. Боль отступала, уступая место - мыслям. - Элвис...ты уже обедал? Давай, попробую...составить тебе компанию. Как он интересно улыбается - никогда не видел, чтобы улыбались одни глаза. Или это просто очки так поблёскивают? За минуту соорудил столик из двух табуреток и салфетки, наставил закусок, снял с цепи котелок... - Только сначала вот эту рюмочку. Честно предупреждаю - гадость. Загрызёшь. Вот сахар, вот...как его...цитрон... Смотрит. Контролирует. Глаза зелёные... Как будто, замечает что-то обнадёживающее: - А знаешь, Френсис... Тебя ждёт... не берусь предсказать, насколько долгая, но очень интересная жизнь. Почему? У меня своя примета. Ладно, ты ешь, а я - скажу. У тебя глаза только что были...извини...мокрыми - и заблестели, когда увидел тепличный фрукт. Никакое не детство - норма! Кто умеет радоваться мелочам - только тот и может быть счастлив. А ждать, пока тебя кто - то обрадует по-крупному - можно век не дождаться... С "экзотикой" обращаться явно не умеет, но не теряется. Длинным плавным движением обчистил, как картошку - спиралью! Нарезал на кусочки, скармливает ложкой, и продолжает: - Счастье - оно всегда то "было", то "будет", а сию минуту - всем чего - то не хватает... Вот ты понимаешь, как ты счастлив здесь и сейчас? Вижу, нет. Но, если от пули нельзя убежать, у счастливчиков она проходит навылет, верно? Так её даже искать не пришлось. Вернее, пришлось, но - в интерьере! Я её из половицы вытащил - возьмёшь на память... Стоп, а так мы не договаривались - один я есть не собирался. Как - всё? Ладно, пока всё... Только скажи... этот...который стрелял - какого он роста? Ну не восемь же футов - таких не бывает? - С тебя... На окно вскочил... - Ах, вот оно что! Не вдруг и догадаешься, как пуля могла проскочить так, как проскочила - cверху - вниз. Засыпаешь? Ну и правильно.
*** Столь богатый событиями день не кончился. Совсем стемнело, когда сквозь дрёму Мордаунт услышал то, что заставило его вздрогнуть - лёгкий скрип открывающейся потайной двери - и одновременно тихий лязг пистолетной собачки. Приглушенный голос Элвиса: - Кто там?! - Кто же, если не я?! Крофорд, просил же - уберите свою пушку как можно дальше! Если не замечаете охрану - это не значит, что её нет! - Замечаю...Я вообще замечаю чуть больше, чем болтаю... - За что и ценю. Вы о главном - как он? ( Ну вот...Квартиру провалил, взрыв "передоверил", дополнительных хлопот насоздавал... Теперь хоть глаз не открывай - во избежание...) - Могу вас обрадовать, милорд. Готов снова в драку - месяца через два. - Да ну?! А подробнее? - Жар спал под утро, в полдень познакомились...стал являть характер... Тихий смех: - Хара-а-актер? Значит, точно в уме. Кормить пробовали? Сам попросил? Отлично. Не зря я тащил эту корзину. - Такая большая... - Ничего не поделаешь, если приказано "доставить беспризорнику". Вдвоём справитесь. Мать появлялась? - Нет... - Понимай, как хочешь... Наигралась, что ли? (Вот, здесь бы и "проснуться", но как признаешься, что до сих пор подслушивал?!) - Да откуда ей знать, где искать?! Она, может, с ума сходит... Четыре дня уже... ( Четыре дня?!!) Что-то Кромвель заметил - подошёл: - Джонни... ( А вот это уже точно - бред. Никогда генерал его так не называл - ему бы и в голову не пришло.) - Да не спишь ты, не спишь. Слушай и запоминай: если есть на свете идиоты, способные взорваться на собственном порохе - ты тут точно не при чём. Ты победил. Веки не дрогнули - но губы...предательски начали расплываться. В улыбку.
Продолжение следует. Примечание: имя авторского персонажа, действительно, говорящее. Элвис (англ) - мудрец, Крофорд - лютик... А "цитроном" тогда могли обозвать и лимон, и апельсин. Но лимон экзотикой уже не считался - в отличие от апельсина.
*** Оказывается, счастье действительно возможно "здесь и сейчас". Счастье - это вернуться на двадцать лет назад. Кому это ещё удавалось?! Это - проснуться не от сигнала трубы, а от невесомого прикосновения золотистых волос. Подумать, что вот теперь не обидно и умереть - и тут же отогнать глупую мысль. Это же - как начало жизни... - Живой...Господи...Живой... (Конечно, живой, какой же ещё? А слёзы - почему?) - Мама... Вы что...Плачете? - От счастья...
*** Такая невероятно красивая, как будто другой быть просто не умеет. Живое чудо. - Джонни...Вы хоть понимаете, ЧТО сделали для меня? Жила со страхом... с ужасом...чуть не всю жизнь. И вот...призраки из прошлого - в прошлом! И это сделали вы... - Не совсем я. Другие. - Не надо... Сказала бы, что это - похвальная скромность, но - скромность мне никогда не казалась чем-то похвальным. - Кем же надо быть, чтоб не любить вас?! Четыре ошибки господа бога...Может, мне и жить-то стоило, чтобы это исправить... - Как вы их..."Ошибки"...Почти ласково... Чарующий голос, чарующая улыбка. - А как это было? Вы помните? - Я теперь ЗНАЮ, как это бывает...когда приговорят. Но они...они услышали от меня всё, что должны были услышать. - А меня рядом не было, чтобы добавить... В эти минуты миледи действительно казалось, что - добавила бы. Ох и добавила бы тому, кто мог бы стать единственным, но решающим препятствием... Для неё. Для них обоих. - А дальше - как? Кто-то же должен был вас найти? За кого мне молиться? (Вот это да! Неужели я такой свинтус - ведь даже не спросил!) - Нет...Не помню... (А в самом деле, кто? Генерал зачем-нибудь вернулся? Больше некому...) - И спросить некого? - Может, Элвис? Ты где? - А я нужен? Голос откуда - то из соседней комнаты. И, против обыкновения, не бесстрастный. Явно проглянуло удивление. - Джонни! Как вы, однако, слугу избаловали! - Ш-ш-ш! Мистер Крофорд без пяти минут доктор. (Это рыжее чудище?! Рядом с вами не перестанешь удивляться...) - Мистер Крофорд, пожалуйста, помогите нам восстановить события. Не случайно же вы здесь оказались, кто-то вызвал? - Д-да...Девчонка... Мелодичный смех: - И здесь "ищите женщину"! Несостоявшееся свидание? Четыре визитёра помешали? И тут же, увидев в глазах сына самое честное недоумение, поспешила обратить своё предположение в шутку: - Да не смеюсь, просто воображения не хватает, откуда здесь взяться какой-то барышне. - Взялась же. И не растерялась - порвала простыню - и перевязала. А потом - за мной. - Так она вас знает? И вы её? - А тут и знать необязательно - госпиталь недалеко. Я как раз уходить собирался... - Ох, мистер Крофорд, вы прямо как...начинающий шпион с непродуманной легендой. Мне бы ещё с доктором поговорить. Около шести? Мне как лучше прийти - раньше или позже? Нарочито бесстрастный ответ: - Лучше вовремя.
*** Это были дни, наполненные ожиданием счастья. И счастьем. Таким, когда не заводится ни одна мысль. Только надежда, что это - надолго...Просыпаться от поцелуя, смотреть, слушать, и всерьёз бояться снова заснуть - а то ведь чудо может и исчезнуть...Огонь в камине, капель за окном, столик на двоих - Элвис так и норовил бесшумно раствориться. Вот если бы ещё вставать поувереннее, без этого грохота в ушах - но такую мелочь уже и неприятностью не назовёшь! Одно только "но"... На осторожную просьбу остаться миледи...удивилась: - Разве не лучше каждому заниматься своим делом? Кто же за меня будет горы сворачивать ради вашего титула? И моего тоже... Права, конечно, но...ведь и двадцать лет назад вот так же "сворачивала горы"... Она исчезала, а Мордаунт... снова начинал ждать. Глядя в камин. Часами.
*** Если мужчины вздумают посплетничать - то уж конечно, за закрытыми дверями. Чтобы - ни звука никуда... - А вы всерьёз вообразили, что мадам вас заменит? - Ну что вы, милорд, я - незаменимый! - Ах, я забыл вас предупредить, что маменьки - аристократки умеют только ручки подставлять для поцелуя - утром и вечером? И вы ожидали, что эта красавица решится платье помять? Пятнышко посадить? Даже в сумерках было видно, что Кромвель готов расхохотаться. - Да нет же... Понимаете - не забывать о нарядах, каждый день громоздить причёски... Это ведь для того, чтобы нравиться! А кому? Не мне же? Хотя и от меня ждёт восхищения - это ясно... Нет, невозможно сомневаться в их ближайшем родстве - но ведь так относятся к мужчине...даже к любимому мужчине - но не к единственному ребёнку... Насмешливая улыбка исчезла: - Да ребёнок - то каждый - единственный, сколько бы их ни было... А в общем, вы правы. Так себя любить, это же...гениальность. Но ведь и ему...перепадает? - Да. Неизбалован. Даже без капризов...почти. - Скажите уж прямо - счастлив. Ну и не будем нарушать идиллию. Интересно, не подаст ли в отставку...
*** Обнаружив наутро прямо на подушке сложенный пополам листок, исписанный знакомым почерком, крупным и угловатым, Мордаунт даже слегка покраснел: - Элвис, ну что тебе стоило меня разбудить?! - Зачем? Тебе там, наверное, что-то хорошее написано, а мне - почти ничего хорошего не сказано. - Придирается? А к чему? - К форме одежды! Я говорю:"Извините, милорд, это - единственный ваш приказ, который я не готов выполнить", а он - "Какой приказ, если вы - не мой подчинённый? Я не приказываю, а к здравому смыслу взываю! Пациенты - публика нервная, не должны они в вас видеть возможного противника!" Элвис ничуть не соврал, только...умолчал, что этот разговор состоялся почти год назад. - А тебе тоже любопытно, не слишком ли я рьяный роялист? - Да...Не знаю...Даже не думал. Правда. (Какое это имеет значение, если мирок временно сжался до размеров комнаты? Но если бы знал... что тогда?) Похоже, Элвис тоже иногда почитывает мысли: - Знаешь, скольким людям всё это было просто...интересно? И мне тоже. Нам не править - нам работать...
***
Интрига, секрет, пусть даже самый маленький - это всегда интересно. Вот почему Мордаунт не попытался уточнять, как выглядела "барышня", и не придумана ли она вообще. Ясно, что сочинять "лыгенды" - занятие не для Элвиса. Но можно мысленно выстраивать свои собственные версии - и запастись терпением. В конце концов "девчонок", которые могли бы здесь распорядиться по-хозяйски, не так уж много. Всего-то четыре... Услышав стук из-за стены, а затем - тихое поскрипывание потайной двери - днём, он понял, что сейчас войдёт разгадка. И не ошибся: - Мисс Мэри?! Попытался вскочить - и тут же спохватился. Вцепился в одеяло. Краем уха услышал комментарий Элвиса: - Ишь, как воспитание подбрасывает... Вежливая девочка даже не улыбнулась - не тот случай. Просто поздоровалась. - Здравствуй...те...спасительница... Но как же ...почему?.. Элвис решительно перехватил инициативу: - Ну вот...Мисс Мэри, я понимаю, как вам интересно продолжение истории, но...и вы могли бы понять меня? Лишний гость в этом доме - это мой колоссальный недосмотр! - Что вы, мистер Крофорд, какой же я гость? Почти хозяйка... - И потом...мистер Крофорд...судя по всему, вы знакомы со всей этой семьёй? - Теперь уж не отопрёшься. Да. - Так вот - никто из Кромвелей для меня лишним не будет. Никогда. - Двое на одного... - На такого "одного" семерых бы надо... - Дразнишься...А я вот думаю, не предложить ли хозяйке похозяйничать? Мэри взглянула на него с такой забавной готовностью - как новобранец! - А что сделать? - Да вот шоколад варить не умею, и спросить некого. Справитесь? Угоститесь - и разбегайтесь. Через полчаса. Если угодно - это приказ. И важно удалился.
*** Нет, считать минуты не стали - слишком о многом хотелось расспросить. Многое понять. - Вот вы и не в толпе...как же это было? Как вы здесь очутились? Не меня же искали? - Отца... мы очень боялись. Все. Такие...события - и никаких вестей. Никто бы меня, конечно, по темноте не отпустил - я сама... Пораньше "легла спать" - и в окно. А про этот ход давно знала... - А когда все всё узнали - не ругали? - шепнул Мордаунт, не сомневаясь в ответе. - Ну что вы! Правда, и не хвалили. Хором решили, что это - божья воля, ну прямо - подсказка. Потому, что не должен погибнуть тот, кто сумел прикрыть своего генерала! - Вы разминулись всего на несколько минут. А если бы чуть раньше... - Я услышала выстрел...издалека...там, внизу, такое эхо...Думала - в него... Было видно, что даже вспоминать ей - страшно. - Значит, к этому нельзя привыкнуть? Не привыкнешь бояться за другого? - Нет...никогда. Думала, только я такая... но присмотрелась - бабушка...даже не знаю, когда она спит...А почему вы спросили "за других?" За себя - не страшно? - Да вы сейчас сами и ответите! Скажите, вам было тогда страшно? Выстрел...Если бы ОНИ здесь...задержались - разве вы смогли бы помочь? - Не подумала как-то...Вбежала - и всё...А вы...я вас даже не сразу узнала... - Солдатик... - Что? - Солдату так и положено - сначала делать, потом думать. А потом - можно и пугаться. Когда всё уже сделано.
*** Серьёзный и возвышенный разговор плавно перетёк в обычную болтовню - когда просто не хочется разбегаться. - Мисс Мэри, а ведь вы так хорошо поёте, я же слышал! Спойте, а? Она и не думала ломаться или уверять, что по весенней погоде не в голосе. Улыбнулась, как будто только и ждала приглашения: - А что спеть? Может, вот это? " Безгрешный человек, В чьём сердце места нет Для нечестивых дел И всяческих сует Не строит крепостей И не куёт брони, Чтоб от громовых стрел Его спасли они!
Но может посмотреть Без страха он один На демонов высот, На дьяволов глубин, Молитва - друг ему, А доброта - доход, А жизнь - кратчайший путь, Что к господу ведёт!"
Закроешь глаза - и не поверишь, что это не мальчонка поёт. Чудный звонкий мальчишеский голосок, серьёзное личико ангела - и взрослые слова... - А детские песенки вы знаете? Лукавый взгляд: - Какие - такие детские песенки? - Про дворец - леденец, про врушку - ромашку, про котяток в перчатках... - Ах, мистер Мордаунт, да ведь мы их знать не должны! Здорово прозвучало это "мы", хоть и ясно, что это всего лишь "мы - пуритане". - Но ведь знаем?! - Конечно! И всё - по большому секрету! Что услышишь от мамы, что от папы...Уверяют, что тоже были маленькими... Оба рассмеялись. Элвису было, видно, совсем не до смеха - заглянул и яростно потряс зажатым в кулаке термометром. Хорошо, Мэри не увидела. Но попробуй, "не пойми" столь изящный намёк. Чем тогда этот дикарь потрясёт в следующий раз... Ну уж нет! Впадать в детство - так полностью и окончательно! От кого ещё услышишь уморительную "котячью" песенку?! Как потеряли котятки перчатки - и получили нагоняй от мамы - кошки. А нашли - и получили пирожок! - А дальше знаете? - Так это же всё... - Как бы ни так! Спел бы, да мне, видно, свыше не дано... Разве что рассказать?... - Ой...Я думала, в армии поют другие песни! - Я тоже был маленьким!
***
Поднимаясь по лестнице, миледи услышала что-то настолько невероятное, что даже не сразу решилась открыть дверь. Замерла. Прислушалась. Хотя можно было особенно и не напрягать слух - несомненный девчоночий смех! Ох и конспиратор! А голос "конспиратора" выводил речетативом: "Рассовали котятки по карманам перчатки - И быстро пирог уплели! - Они, мам, помяты, они грязноваты - Мы в канаве перчатки нашли! - Ах, портить перчатки?! Вреднючки - котятки! И трое котяток опять начали громко рыдать!
Убежали котятки, отстирали перчатки - И повесили их обсыхать. - Ах, мама, послушай, мы сами, мы сами Перчатки смогли отстирать! - Ах, милашки - малышки, вот вам сладкие мышки, И ещё испеку пирожок!"
- Ах, вот какой должна быть мама - улыбнулась миледи, - чего только не услышишь, когда тебя не замечают...Увлеклись... - Что вы... какая есть - такая и должна быть... Вы ведь хотели узнать, за кого вам молиться? - Ой...какая вы красивая...
Оба словно очнулись - какие там полчаса... - Мне пора... - Я провожу! - Что? И обе дамы рассмеялись. Обидно, но не слишком. Действительно, смешно, когда язык настолько опережает мысль. - Провожу, конечно, я - Элвис накинул клетчатый плед, - а что, мисс Мэри, шоколад - то так и не сварили? Забыли? Вот по пути и расскажете мне, как это делается!
*** - Можете меня поздравить, Джонни! Меня и себя! - Поздравляю! А с чем? - Ой...Как же можно так выпадать из реальности? Все бумаги собраны, все свидетели найдены, все показания записаны - через недельку пожалуйте за своими патентами, лорд Винтер, барон Шеффилд! Дядюшкиных лакеев, наверное, уже предупредили - доводят особняк до блеска для нового барина! - Те самые?!. - Какие "те самые"? Ах, да... Наверное... Да что за важность - пусть только попробуют как - то не так посмотреть. Уволите - и всё. Вот и этот...Крофорд...через недельку уже не будет вам нужен, через месяц - забудете... - Обычно я не забываю тех, кто был добр ко мне...их было немного... Миледи посмотрела с такой смесью сострадания и страха, с какой смотрят на сумасшедших: - Джонни... а вы не забыли, что это - доброта за деньги? Что - то такое в вашей жизни уже было... (Забыл. Потому, что сам так не мог бы. Ни за какие деньги). Но это Мордаунт произнёс мысленно - очень уж не хотелось ни спорить, ни соглашаться.
*** - Проводил...до угла... - Элвис хмурился так, как будто хотел сказать "как бы чего не вышло". - А что ж с рук на руки не сдал? - Уговорила - и убежала. Ясное дело, ей тоже интереснее так - со своим маленьким секретом... - И что, мистер Крофорд, больше не будете играть в большие тайны? - Буду, миледи, буду... По врождённой дикости, скрытности и вредности.
*** Солнце. Едва ли не первый солнечный день в году. Элвис углубился в пухлый "Канон". Мордаунт неподвижно смотрит в огонь. Ждёт. И теперь уже - не очень понятно, кого именно. И не спросишь. Нарядился в обновку - малиновый халат из индийской ткани, попробовал рассмотреть себя в небольшом зеркале, спросил, почти серьёзно: - Что-то не пойму, красивый я в этом, или смешной? Улыбка в зелёных глазах промелькнула - и спряталась: - Халат красивый. А ты...тоже, наверное, будешь красивым, если, наконец, есть начнёшь... - Ну а что же я только что делал? - А-а-а...лакомился... Вот и сейчас: - Элвис, я не очень понимаю вашу иерархию...Ты кем будешь-то? Доктором или хирургом? - Хирургом... - Так доктор - это же солиднее? Можно, я отправлю тебя в Оксфорд? Если дело только в деньгах... Опять эта неуловимая улыбка: - Спасибо. Это я запомню - может, когда и пригодится. Только ты эти деньги сам - то сначала в руках подержи... Но скажи - в армейской иерархии ты всё понимаешь? Кому интереснее жить - главнокомандующему, или тебе? Вопрос был задан вполне серьёзным тоном - но уж очень сильно отдавал шуткой... - Мне, конечно! Лорду Ферваксу что - ткнёт в кружок на карте - и поставит задачу взять город через три дня. А ты, господин капитан, поворачивайся на местности, занимайся всем остальным. От состояния подков - до состояния голов. Обучение - кормёжка - квартиры - думаешь, можно кому-то что - то доверить? Пять минут на размышление, каким из возможных четырёх способов форсировать реку, две минуты на раздумье, кого с кем в разведку... - Ни дня, ни ночи не хватает, всё думаешь, где бы ещё часок прихватить? Знакомо... Хирург - это капитан от медицины. Помолчал - и, видно, решил пояснить: - Доктор - это, по сути, ходячий справочник. Надо отдать справедливость - держит в голове целую библиотеку. Но...он же сам не работает. Разве что - если уж совсем больше некому. А обычно только указывает - хирургу, аптекарю, акушерке...так у кого жизнь интереснее? А главное - он не может быть уверен, что в этих книгах - правда, что - нет... Четыре способа форсировать реку - надо же... А у меня четыре способа сбить жар - и, может, сейчас у этого араба вычитаю про пятый, самый лучший... И проверю - при случае... - Да, конечно. Амбруаз Паре тоже был "всего лишь" хирургом... Чего ты только не видел... Страшно было? - А тебе зачем? Взгляд его стал жёстким. Как перед битвой. Наверное, хотел промолчать. Но не выдержал: - Люди могут делать друг с другом что угодно - это хоть как - то понятно: проклятое мы племя... И к этому - привыкаешь. Но - когда никто не виноват? Вот тогда - да, страшно. А мне пришлось...самому...убить женщину...ни за что...она очень хотела жить... Ты что это?.. Извини...Сам спросил...Ну и дурак же я... - Нет-нет...говори... - Кесарево...ты что-нибудь об этом слышал? - Как у королевы Джейн, да? Спасти могли или её, или ребёнка? Я не думал...в хронике это даже интересно... - В хронике - пожалуй... Надо же, какие счастливчики - у них там был выбор! А не сказано, не просила ли эта Джейн её пощадить? Меня - просила. А чуда не получилось. И виноватых - нет, и даже мстить некому... Ребёнок выжил...Как ты думаешь, смогу я ему что-нибудь объяснить, если спросит? - А когда виноватые - есть? Или были? Ты когда - нибудь имел дело ...с клеймами? Теперь ведь многие приговоры королевского суда отменили - а клеймо "отменить" можно? - Посмотреть бы надо... Кто-то из твоих кирасир? Ты видел? Обычное, размером с монету, круглое, выпуклое - знаю, убирается. Решаются как-то...След, правда, остаётся, как от пули. Ненамётанный глаз не отличит... - А...если втянутое? - Хуже...Что ж его, в детстве украсили, что ли? Втягивается - то, если растёт... - Проклятое племя...верно. А чего ты так испугался вчера? Элвис не стал уточнять - прекрасно понял вопрос, но не спешил с ответом. Наконец, произнёс негромко, но совершенно уверенно: - Не может быть, чтобы за ней не следили. - Зачем? - Для интереса, зачем же ещё?! Проклятое племя... Пока не пожаловали дамы - пожалуй на массаж...милорд.
Отправлено: 02.05.13 16:13. Заголовок: Почему "дамы"..
Почему "дамы" во множественном числе - можно было не переспрашивать. Конечно, ничто не помешает "хозяйке" появиться снова. И потому, что "с секретом жить интереснее", и потому, что так ново и занятно побыть взрослой среди взрослых. А главное, кажется, ей и в самом деле небезразлична судьба её личного "спасёныша". И ведь появилась! В самое "этикетное" время - после обеда. Такая будничная, домашняя, серьёзная - словно успела повзрослеть. Развернула целый рулон газет: - За эти недели столько всего произошло! Вам ведь, конечно, интересно? Такие новости - даже не догадаетесь! - Попробую догадаться... Нахлобучили корону на восьмилетнего Генри - и теперь он ездит играть к соседнему королю - пятилетнему Луи? - И такое всерьёз предлагалось! Но всё же... мы теперь - "Коммун вилз" - государство "Общей воли"! - Не "Республика"?! - Так это ведь одно и то же, только латинское слово, может, не всем будет понятно? Вот и назвали по-нашему. Чтобы - всем. А есть новости, которые в газеты ещё не попали! Было видно, как её радует собственная осведомлённость. Многие ли знают, что будет в газетах - завтра? - Вот не знаю только, не огорчит ли это вас? Палату Лордов закрывают навсегда, то есть распускают...словом, её больше не будет! Невероятно, но пора привыкнуть и к невероятностям. - Ну что ж... не судьба мне, значит, пощеголять в горностаевой мантии. - А хочется? - Не знаю...Слыхали такую притчу - про...простака, который нашёл на дороге сорок бочек ладана? Ему говорят - продай, большие деньги получишь, а он - никак! Я, - говорит, - из них составлю одну невиданную свечку - и богу запалю! И тогда он исполнит любое моё желание! И запалил! Было ясно, что этой сказки Мэри не слыхала, - даже глаза распалились нетерпением угадать это единственное желание. - ...и спросил его бог: "Что тебе нужно?" А дурак ответил: - А я и сам не знаю! - Ах! А это всё? Конец?! - Не совсем...там ещё...бог сказал: "Тогда я тебе дам жену - пусть она за тебя всё знает!"
*** А что, в самом деле, можно ещё хотеть, когда такая весёлая "хозяюшка" подбрасывает дровишки в камин, кипятит шоколад, разливает его по пивным кружкам... И никто не нарушает картину - даже Элвис испарился. Заснул, наверное. Но вот - грохот внизу, быстрые, грохочущие шаги по лестнице...Слишком знакомые шаги - не узнать невозможно. Мордаунт вскочил и обернулся к двери. Как обычно. Дверь распахнулась - и Кромвель почти вбежал. Ворвался. С таким видом, с таким взглядом, словно видит присутствующих впервые, и не знает, чего от них ожидать. Обычный сдержанный поклон секретаря...и Мэри улыбается, как обычно...не краснеют, не бледнеют, не пытаются оправдываться...уже хорошо... - Милорд...что-нибудь случилось? - Гм-м-м...в отставку не подавал - значит, пока ещё секретарь... читай...вслух. Мордаунт развернул протянутый ему мятый листок. Самая дешёвая серая бумага с мелкими щепочками, царапающее перо, почти печатные буквы... " Ежели, канечно, вам, генерал, не нужен лишний внук, вроде как нивесть чей щенок, так за дочкой слидить надо. Мэри -то ваша куда к кому бегает - про то только вы и не знаете. Ежели господин Мордаунт никак иначе в палковники не выйдет, как только так..." - Что замолчали? Дочитывайте... "...там ещё один. Уродится внук рыжим - чай, догадаетесь, в кого..." - Дальше...дальше! - Нет...всё. Не буду. - Тогда сам скажу. Дальше - обещание поделиться наблюдениями с газетами. Вот какие новости сможете прочесть завтра... Мэри, домой. Нет, никаких подземелий! Конь у крыльца - садись, и едем. Пусть любопытные любуются... Ах, вот и ещё один персонаж светской хроники...
(Если ты, старый дурак, хоть на секунду готов был поверить - так хотя бы не срывайся на ближних!) Разумеется, Элвис молчал, но в его взгляде читалось именно это. - Ну, Крофорд... знал, что существо вы...первобытное, но чтоб настолько?! Не-е-ет, уж если кто с гор спустился - так дай бог, чтоб хоть его внуки... Мэри успела справиться с растерянностью. Не с обидой - на кого тут было обижаться? Подошла проститься. Протянула руки. Слегка удивилась, когда Мордаунт их поцеловал. Почтительно. Как принцессе.
*** - За что, ну за что было обижать его...их? - нарушила молчание Мэри, уже подъезжая к дому. - Постой, дочка...ты действительно сейчас думала не о себе? Нет, это не плохо, но...и о себе пора научиться. Не говорю "пора взрослеть" потому, что пора было ещё вчера. Мы теперь слишком на виду... А они...эти два балбеса... достаточно умны, чтобы...пережить. Мы вот сейчас тоже дома кое - что услышим...о наших умственных способностях...но ведь промолчим? Ведь нетрудно понять тех, кто за тебя беспокоится? Вот ты и улыбнулась...умница...
*** "Два балбеса" снова остались вдвоём - и молчание воцарилось надолго. Тяжёлое молчание, которое, однако, никому не хотелось нарушать. В таких случаях обязан заговорить...начальник. И пора, наконец, вспомнить, "кто тут главный"... - Спасибо сплетнику...сам бы я не скоро догадался, что четырнадцать лет - это не так уж мало... - Уже четырнадцать с половиной, - охотно отозвался Элвис, - ещё каких-нибудь полтора годочка - и невеста! - Зачем это?! Просто для пакости?! Так, насколько я их знаю, - расцелуются, не успев доехать до дома... - Пакость, конечно, но не им. Тебе. Кому - то нужна твоя отставка? Твоё местечко, такое уютное и безопасное? - Не будем гадать, время покажет, - с этими словами Мордаунт поднял серую бумагу. Пряча брезгливую дрожь, свернул её. Положил на каминную полку: - Послушай, Элвис... А ты знаешь сказки? - Сказ-ки? - это прозвучало так задумчиво, словно за словом "сказки" мог таиться какой - то тайный смысл,- знаю...Да что там сказки! Чистая правда иногда позанятнее любых выдумок! Вот, к примеру, ты что-нибудь слышал про пиктов? - Это - маленький народец зелёных холмов? - Они... Так я сам у них в гостях побывал! Огненная шевелюра на фоне разгорающегося камина, сверхчеловеческий рост...Он и в самом деле сейчас походил на легендарного кельта, гостившего у подземных гномов... - Известно, если девчонки лезут, куда не надо, на втором десятке лет, то мальчишки - на первом! Мне девять лет тогда было! Провалился я под такой зелёный холм - всю ватагу перепугал, исчез... Никто ведь, никто не знал, что холмы внутри - пустые! Не все, конечно, но мы потом нашли шесть! А между ними - переходы! Вот тебе и сказка...Вот как они, оказывается, появлялись и исчезали... Но самое - то занятное - холмы были не для игры в прятки! Это - домики! Видел бы ты эти кроватки...скамейки...столики... Тогда иным из нас всё это было как раз по росту - даже позавидовали, что здесь всё делали для детей, а потом сообразили - а где же взрослые вещи? Не могли ведь эти дети жить одни? Значит, сказки не врут - очень маленькими они были, эти пикты! Три фута, не больше... Он говорил и говорил о полусказочном мире преданий, песен и таких загадок, на которые отгадок, пожалуй, и не найдёшь... Вот кто, например, объяснит, откуда в домиках-норках чашки и блюда из ...морских раковин? Не ракушек, ракушки маленькие - а тут - огромные раковины, какие, говорят, попадаются только в южных морях! И с видимым сожалением оборвал себя на полуслове, когда в комнату изящно впорхнула графиня-маменька. Миледи.
*** Обычный разговор - весёлый, галантный, светский, кажется, готов был перейти на повышенные тона... Во всяком случае, голоса за стенкой стали хорошо слышны - теперь Элвис различал каждое слово, даже не стараясь подслушивать: - Не останусь я здесь больше ни на день! Уедете вы - уеду и я с вами! - Но почему?! Всему же есть какие - то причины... Объяснить можете? - Могу! Состояние тряпичной куклы - это страшно! Очень! - Так оно же, слава богу, прошло! - А обстановка всё та же...не могу больше... - И куда же вы собрались? В гостиницу? - Хоть в казарму...а что - там все свои... Вот только не пойму, куда мундир подевался... - А я его распорола! - ?!! - Полагаете, его ещё можно было надеть? Не беспокойтесь, через четыре денёчка покинете этот гостеприимный кров...надеюсь, навсегда. И в таком "мундире"...вот увидите! - Чемодан остался в казарме...привезёте? - Знаете...это не более, чем каприз. То, чего мы позволять себе не можем. Здесь вы в абсолютно надёжных руках - и так спокойнее МНЕ. Разве этого мало? И тут же, пытаясь смягчить слишком резкий тон, добавила шутливо: - Кстати, Джонни, а почему в рукаве мундира оказалась моя бархатная маска? А я -то не могла понять, куда она исчезла?
*** Давно смолкли голоса, почти стемнело, читать у окна стало невозможно - и Элвис, наконец, заглянул. Нет графинечки. Уехала. А вот что там с новоиспечённым лордом?.. Смотрит в огонь какими -то одичавшими глазами, и кулаки сжаты - до белых костяшек... Крупная дрожь... Что ещё мог увидеть посторонний взгляд, даже очень заинтересованный? Уж конечно, не пасмурный зимний день, не площадь, переполненную народом, не голову, отлетающую под ударом топора, и не фонтан крови, пролившейся на "вернейшего из рыцарей"... Всё это было забыто...вытеснено...и воскресло - от одного шутливого вопроса...И только сейчас стало ясно, что с ЭТИМ - предстоит жить. Невидимое клеймо... Смотрит "дикарь"...пытается что-то понять...а если бы ЗНАЛ? Со всей отчётливостью, со всей непреложностью представилось, что если бы знал - этот "плебей" повёл бы себя лучше любого "патриция". Покойного графа, так любившего рассуждать о чести и благородстве. Не произнёс бы ни слова! Ушёл бы молча, оставив на столе кошелёк - деньги палача жгли бы ему руки... А...мама? А дети, если они будут? Проговоришься - и жениться - то тогда сможешь только на дочке палача...Войти в сословие с многовековыми традициями... ЗАБЫТЬ! Амнезия была бы спасением! Даже уже не ради себя - ради тех хороших людей, с которыми сводила судьба. И будет сводить... Элвис истолковал происходящее по-своему. К счастью. Если барыня сказала или сделала что-то не то - влипать незачем. (В конце концов...какое мне дело! К концу недели распрощаемся)! Но когда здравый смысл и безошибочный инстинкт не в ладу - несложно угадать, кто победит... - Френсис...привезут твой чемодан, я уже послал охранника. Только до утра всё равно не уедешь. Зачем лишний раз рисковать? Ждать больше некого, до утра никто не появится,а утром сам провожу. ( Слушает. Головы не поворачивает, но хоть кулаки разжались). - А до утра доживём...славно. Вот...выпей. Полная кружка... - Что?! Лошадиная доза гадости?! Совершенно незнакомый голос. Отрывистый. Больше похожий на лай... Спокойно... - Скромная доза вина. Испанского. Изумлённый взгляд. Не ожидал... - Не пью. В одиночку - точно, не пью. - Тогда вместе. Есть, за что... Вино оказалось забористым. С сильным привкусом миндаля и жжёного сахара. Может, не слишком утончённое - но вкусное... - А ещё есть? - Да сколько угодно... - Чей погребок разоряем? Случайно, не генеральский? - Генеральский. (Боже, что я делаю?! Охранника отослал, сам, если что, не найду, куда засунул "пушку"...а найду - не увижу мушку...) - Да...его жизни тоже не позавидуешь...нечего и мечтать о том, чтобы напиться дома... Давай...грехом больше - грехом меньше... - И вот ещё что, - наставительным тоном произнёс Элвис, откручивая голову четвёртой бутылке, - имей ввиду - истерия лечится...а вот как - не скажу...пока. Какое это имеет отношения к тем, кто справляется сам?.
*** Хорошо, что у картины посторонних зрителей не было - ну может быть, только охранник? Кто-то же поставил чемодан посреди комнаты? Но раз он никому ничего не рассказал - умолчим и мы о том, как и чем закончился первый солнечный день в году.
*** - Неужели вы и в самом деле чувствовали себя пленником? - улыбалась миледи, любуясь сыном , - если да, то лучшего выхода на свободу нельзя и желать, не так ли? Костюм - настоящее произведение искусства, из переливающегося серо-голубого шёлка, кого угодно превратил бы в сказочного принца. - В этом меня не узнают... - Кто? Дядюшкины лакеи, что ли? И пусть не узнают - их дело увидеть, понять и почувствовать, что перед ними - ХОЗЯИН... И судейские должны увидеть ЛОРДА, а не солдата... Вот ещё необходимое дополнение - давайте, пристегну... "Дополнением" оказался воротник, размером с добрую перелину. Розоватый. Настоящее брабантское кружево.
. *** "Не удивляться! Ничему не удивляться! Ни одного вопроса!" - твердил себе Мордаунт, стараясь держаться со всей доступной ему важностью. Если уж свита из чиновников держится, как нашкодившие цуцыки...с непривычки, конечно. Впервые пришлось расхлёбывать дела лорда - до сих пор этим занималась Звёздная палата... Кованная решётка с бронзовыми лилиями (лилии?!), ухоженая лужайка, подъезд...Церемониальный шаг шестёрки лошадей... Двойная дубовая дверь, окованная серебряной чеканкой, мраморный вестибюль с непременными Венерами-Амурами в полукруглых нишах, потоки света из окон - розеток во французском вкусе... Дальше этой прихожей в прошлом году ему пройти не удалось... А вот и те, кто тогда встали грудью. Ливрейная команда - все на полусогнутых... Мажордом - самый раззолочёный - пытается держаться с достоинством. Ещё бы - главный в доме в отсутствие барина! - Арчибальд Бест, к вашим услугам, милорд! Кланяется, плохо скрывая радикулит. Ловит ручку нового господина. Прикладывается губами: - Не угодно ли Вам, милорд, выслушать представление всех слуг? - Потом! То, что вы - Бест - "Лучший" - я запомнил. А с теми, кто поплоше, познакомиться успею. Небрежно кивнув мажордому, начал было восхождение по лестнице, застланой ковром, но обернулся: - А сколько вас? Пятьдесят?! И все достались мне в наследство? - И все ждём Ваших распоряжений. - Пока всё будет, как при прежнем хозяине. Завтра - обед на двести персон... - А-а-а?! - Двести! Рота! И, подав руку столь же важной матушке, не удостаивающей челядь и взглядом, поднялся - и скрылся за витражной дверью, ведущей в левую анфиладу.
*** - Браво, браво! Не подозревала у Вас актёрского дарования! - миледи буквально давилась смехом, и рассмеялась бы по - настоящему, если бы не помнила слишком хорошо, насколько эти стены "глазасты и ушасты". Но персонал делился первыми впечатлениями - в кухне! Столпившись вокруг огромной голландской печи, все эти камер-обер-лейб-стряпки, подметалки и поливалки внимали мажордому, самому опытному и наблюдательному: - Нет, я вам точно скажу: что-то тут не так! Расстарались - нарядились, графиня даже горничную и моську не забыла... Ну а граф? Без маникюра! И никаких духов, ну не пахнет, буквально, ничем! Я уж не говорю о парижских новинках - лорнете, или там блохоловке - элементарной завивки - и то нет! Прямо, прости господи, круглоголовый... - Мсье Бест, этим шутить не стоит,- взволнованно прервал его повар - француз, - Винтеры всегда были католиками, и будут, надеюсь... - И не надейтесь! Всё кухонное собрание обернулось на это восклицание - к двери. В дверях стоял бывший камердинер старого лорда, перешедший по наследству к новому, и яростно тряс черным штатским колетом: - Вот! Приказано было разобрать чемодан - и привести всё в лучший вид...Да что я, волшебник, чтобы придать какой - то пристойный вид пуританским лохмотьям?! Потрясённое молчание... Наконец, что-то доходит до наиболее сообразительных: - А это не тот "племянник"? Не прошлогодний?! Настоящим оказался?! - Д-д-да...- к мажордому едва вернулся дар речи, - я узнаю... графиню...она... - Что ж делать - то будем... - А что? Он нас, вроде, и не узнал... Оставит - так останемся...псалмы разучивать.
*** - Мы на вашей половине, Джонни! Левая анфилада ваша, а правая - моя! Давайте, обойдём - и встретимся. Осваивайтесь! Оставшись один, Мордаунт мысленно поблагодарил судьбу за три недели, прожитые в Уайтхолле. Научился там ходить по паркету и не слишком откровенно таращиться на заморские чудеса. Если верить байкам о цене всех этих чашечек - вазочек, то дядюшка просто не знал, куда девать денежки! А картины! Нимфа на нимфе, и нимфой погоняет! И если о назначении одних комнат можно было догадаться - хотя бы по зеркалам - баночкам - скляночкам - белилам - румянам и щипцам для волос, то смысл других изящных будуарчиков оставался загадкой. Для чего, например, крохотная комнатка с двумя римскими бюстами и двумя стульями? А с одинокой кушеткой и двумя крошечными фонтанчиками? Вот буфетная, вся отделанная весёлым голландским кафелем - это интересно. А кабинет похож на арсенал - пистолетов больше, чем книг, и все - в качестве настенных украшений! Спальня тоже с двумя выходами. Нет, даже с тремя - едва заметная дверца в стене. Кровать - семерым не будет тесно! Со ступеньками! С бархатным пологом! Поднявшись на это сооружение, Мордаунт уловил какое - то движение наверху, поднял глаза, и... рухнул на атласное покрывало, буквально зайдясь от смеха! Над кроватью было укреплено огромное зеркало! Оно выглядело дверью если не прямо в небо, то уж точно на третий этаж - а между тем бесстрастно отражало нового хозяина. Дерзко, насмешливо не похожего на прежнего. Ни единой черточкой! Беспокойно заработало воображение - что, кого и как отражало это венецианское стекло прежде? Но совесть - молчала. Не упрекала ни в чём. Здесь всё было честно. Ничего не поделаешь, если у королевского офицера пистолеты - только для коллекции.
*** Вспомнив, что его ждут, Мордаунт вскочил. Почти пробежал ещё две комнатки - крошечные и изящные, как табакерки, и широко распахнул глаза, оказавшись...в саду! На втором этаже...Зимний сад - целая сторона дома! И это ещё не главный сюрприз - внутри дома - каре - висячий сад! Летний! Глянешь в окна направо - земля под тобой футах в пятнадцати, а налево - будто стоишь на земле. Открывай стеклянную дверь - и выходи в садик, устеленный зелёным дёрном. Несложно догадаться, что все эти бочки с розами - мимозами - лимонами и ещё непонятно чем, но очень красивым, - будут выставлены на солнышко. Через несколько дней. Кто-то здесь плачет? Подошёл неслышно. Миледи полулежала на низеньком "турецком" диванчике, и действительно плакала. Не по-девчёночьи, со всхлипами и повизгиваниями, а почти бесшумно. Безнадёжно. Страшно. Глупо было бы утешать, или даже о чём - то спрашивать. Всё ясно. Подняла глаза. Прошептала: - Полжизни...полжизни мне никто не вернёт... "А мне?" - чуть не спросил Мордаунт, но - вовремя прикусил язык. Отчётливо понял, что он-то не потерял ни "полжизни", ни дня, ни часа. Другое дело, что жизнь пошла не по намеченному руслу. Ну а если бы - по плану? Где бы он был сейчас? "Там же, где и Стратфорд"?! Просто сел рядом. Обнял её за плечи - и стал ждать. Очень скоро "плачущее" дыхание успокоилось. Прошептала, едва веря себе: - Привык...всё-таки привык... - Мама...а можно здесь посекретничать? Не услышат? - Только здесь и не услышат - сюда не войдёшь незаметно... - Я спрашивал...клеймо убирается! Мгновенное недоумение в голубых глазах сменилось сдержанной яростью: - Догадываюсь, КОГО вы спрашивали.Но объясните, как можно говорить о ТАКИХ вещах, не советуясь со мной?! - Что вы...я говорил не о вас. - Ну что ж...Может, и не догадается - с его-то неповоротливыми мозгами... Значит, я должна вас поблагодарить? Как это, за что? За заботу! Ради меня вы готовы подвести мистера Крофорда под...криминальную статью! - Он не побоится исправить чужую подлость! - Как вспомню эти ручищи... - Абсолютно надёжные, как вы сами заметили. - Да это я говорила не о нём... Впрочем...в них бы ещё и диплом... - Будет! - Тогда и поговорим. А сейчас... Джонни, я поняла, о чём вы подумали, увидев толпу лакеев. Разогнать бы - и окружить бы себя друзьями, да? Нетрудно догадаться - об этом когда - то думала и я. Только - друзья ведь не будут работать, а на такое хозяйство нужны работники... Словно в подтверждение этих слов стеклянная дверь отворилась, и в проёме показался чернявый человечек с видом наигранно - дружелюбным: - Ужин подан...Хоть вы, милорд, и не отдавали распоряжений, думаю, я сумел угадать ваш вкус... - Я отдавал распоряжения насчёт завтрашнего обеда! - Выполняем... Миледи взглянула с лёгким испугом - кажется, распоряжение насчёт завтрашнего обеда до сих пор принимала за шутку. Не превращать же дом в филиал казармы?! Но услужливому официанту кивнула милостиво: - Подайте сюда.
*** Это было похоже на сказочный очарованный замок - здесь можно было не придумывать приказаний, не высказывать никаких желаний. Всё делалось само - и механизм этих чудес был прост до смешного - потайные ходы! Те самые едва заметные дверцы! Почти не попадаясь на глаза, лакеи мыли - топили - разносили - расставляли, предупреждая даже невысказанные капризы. Засахаренные фрукты в буфете, цветы в спальне... И за всем этим, конечно же, не было ни любви, ни преданности, ни уважения, ни даже просто сочувствия новым господам. Никто здесь не знал подробностей их жизни, а если бы знали, скорее всего, ничего бы не изменилось. Всё так же отрабатывали бы жалование. Дисциплинированно и вышколенно, как вымуштровал старый лорд... Вероятно, можно привыкнуть ко всему, но как - то не хочется привыкать к разговорам со стенкой... Буквально! Нацеливаешься спать - а стенка тебя окликает: - Милорд, ванна готова! Не угодно ли? Что тут ответишь? Только и остаётся, что открыть едва заметную дверцу, и предельно вежливо послать лакея, поседевшего на службе: - Благодарю. Дальше справлюсь сам. До завтра. Разводит руками - ну не понимает, как это "сиятельство" может справиться с чем - то сам. Неужели у дядьки и на это толку не хватало? А может, всё гораздо проще? "Банщику" не хватает впечатлений - ищет, о чём бы посплетничать завтра на кухне? Хоть в упор спроси... - Что вас здесь задерживает? Хотите сравнить, что у кого покрасивше? У дядюшки, конечно, так и сообщите всем, кому интересно! Впечатлил... Через несколько минут сообщество уже вовсю обсуждало, "кто его только воспитывал".
*** Добравшись, наконец, до постели, Мордаунт с изумлением обнаружил сдобную бабёнку, которая что - то там делала под одеялом. Поймав ошалелый взгляд барина, объяснила снисходительно, совершенно не понимая, что же тут странного: - Постель грею! - и вытащила из - под одеяла железную грелку, похожую на черепаху на длинной деревянной ручке. Увидев, что барин рассмеялся, добродушно добавила: - А могу и - боками... Если уж всё - как при прежнем хозяине... - Я правильно понял? В одном лице - грелка и...подстилка? Поразительно, но она не обиделась! Преспокойно уточнила: - И горничная. А хотите - могу прислать барскую игрушку. Кенди. - Это ещё что такое? - Это не "что", это "кто"! Арапчёнок! - Пришлите! Удалилась... Ну ладно, старый упырь так и не женился - видно, "горничные" его устраивали, это хоть как - то понятно. Но - попробуй, пойми, как можно было...вот так...буквально на глазах у толпы народа. Вспомнились рассказы о благородных римлянах, которые стеснялись своих рабов меньше, чем собак... Интересно, как их обсуждали рабы... Сумерки сгустились - и в почти полной темноте в дверь вплыла...белая рубашка. Без человека...наваждение... лишь когда над ней широко раскрылась белая улыбка - наваждение рассеялось. Арапчёнок!
*** И, хотя впечатлений на сегодня было более, чем достаточно, любопытство взяло верх. До сих пор новоиспечённому барину доводилось видеть арапчат лишь на картинах - где они грациозно подавали фрукты белокурым красавицам... - Зажги свечи, и давай знакомиться! Ловко скользя по паркету от одного канделябра к другому, Кенди запалил все свечи, какие обнаружил. Десятка два. Он и в самом деле был похож на игрушку, даже одет как - то...игрушечно. Малиновые шаровары, остроносые туфли без задников, яркий жилет... - Рассказывай... давно ты здесь? - Уже больше двух лет, милорд. - И откуда ты, такое чудо? - Из Голландии... - А в Голландию как попал? - Из Нового света... - Тогда у вас с графиней найдутся общие темы для разговора. Но знаешь, я не люблю вытаскивать клещами каждое слово. Можешь рассказать о себе? Два года назад старый лорд был в Голландии - там он тебя и купил? Да?! Вот где могли встретиться, там я с ним...побеседовал... - А со мной бы не побеседовали...Тогда я ещё не знал английского... - Выучил за два года? Толковый... Сколько же тебе лет? - Не знаю... - Как?...Родители есть? - Были, наверное...Не помню... (Ничего себе... Общие темы для разговора, скорее, найдутся у нас...) - А что ты ещё умеешь? Вместо рассказа мальчишка, очевидно, решил свои умения показать. Заголосил что-то нивесть на каком языке - и давай оплясывать, отбивая такт руками по коленкам! - Так ты, наверное, и в музыке силён?! - Только на барабане... Прикажете пускать в часовню к органу - научусь...Старый лорд не пускал... - Значит, его ты развлекал не музыкой? А чем же? Мальчишка смутился, но только чуть - чуть. С лёгкой лукавинкой спросил: - Как прикажете, милорд? Рассказать, или показать? - Расскажи... Рассказ Кенди, состоящий наполовину из выразительной пантомимы, вряд ли стоит приводить - всё равно ни одна цензура не пропустит. - Да ты просто... мартышка, не умеющая краснеть! - Нет, милорд...я-раб, и не выбираю себе занятий. - А если бы мог выбирать? - Но ведь это ремесло я уже знаю...Господин рассказывал мне, что его начальник с этим выбился чуть не в короли... - Так тебе...лавры Бекингема спать не дают? А где теперь этот начальник и эти короли - ты знаешь? Ну словом...завтра будешь петь - плясать под барабан, пока не выдохнешься, а потом - в распоряжение графини... И часовню для тебя откроют - учись делу... Иди, спи... - А как закрывать полог - вы знаете? - Да зачем же его закрывать? - Слуги будут ночью шастать туда-сюда...обеспокоят... вот шнурок! Словно в порыве верноподданических чувств, Кенди вскочил на лесенку, задёрнул полог - и шустро соскользнул - к двери. По пути он задул свечи, бесшумно ткнул кулаком в две тяжёлые портьеры - и из-за них ящерками выскочили ещё двое мальчишек! Дверь хлопнула лишь один раз, не вызвав у господина никаких подозрений - и все трое, сильно разочарованные несостоявшимся зрелищем, ещё долго обсуждали неправильного барина... А барин засыпал с единственной мыслью: "Повезло...как же мне повезло..." думая отнюдь не о событиях сегодняшнего дня. Оказывается, по - настоящему ему повезло чуть не двадцать лет назад!
Отправлено: 02.05.13 16:16. Заголовок: А приём на двести пе..
А приём на двести персон удался на славу! Хотя парадных столов - стульев - скатертей набралось "всего-навсего" человек на шестьдесят - миледи уверяла, что больше незачем, ведь людей их круга в Лондоне и раньше было немного, а уж теперь... Но простые скамейки никого не смутили. А чудесной посуды хватило на всех. И вина. И дичи, и фруктов, и сладостей. Возможно, кое-кому для полного счастья не хватало пива, но тут неожиданно явил характер...повар: - Милорд, законы стола незыблемы, как законы природы! К каждому блюду - особое вино, которое не заменишь никаким другим! А блюд под пиво я, извините, не знаю! - Хотите здесь работать и дальше - буду рад, но для этого вам, мсье, надо выучить "блюда под пиво". В течение недели. А что же вы накуролесили "под вино"? Двух минут не прошло - Мордаунт пожалел, что задал этот вопрос: в ушах зазвенело от всех этих "консоме- тутти-фрутти-блеманже-парфе-камамбер"... Полагал, что отлично знает французский, но вся эта музыка высокой кухни слилась для него в нечто неразличимое... "Тюр-люр-лю-тру-лю-лю-тру-ля-ля"... Нет, тут надо есть - и не спрашивать. Вот только... не примут ли ребята все эти изыски за...насмешку? Они ведь - парни простые... Не приняли. Наоборот... Чутьё и такт - это больше, чем воспитание, это всегда выручит. Лейтенант - молодчина. Привёл роту - под барабан, чем потряс чопорный персонал, а потом - взялся дирижировать приёмом так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался! Сколько комплиментов было отпущено графине, сколько поздравлений - пожеланий! Как весело расселись, как дружно восхитились блюдами, названий которых даже и не знали! Нет нужды, что половина не сообразила, что такое вилки, и для чего они придуманы - другая половина подсказала. Оказавшись за столом рядом со своим капитаном, лейтенант улыбался, но не заговаривал первым. Субординация... - Эйкен... вам просто цены нет - отлично справляетесь... - Благодарю вас, капитан, да только трудно ли справляться сейчас, на зимних квартирах? Ждём вас...Я всех предупредил...на всякий случай...чтоб не спрашивали ни о чём. Вернётесь, когда сможете, это и так понятно. - Когда прикажут... И приёмная ведь у меня теперь будет постоянная. Добро пожаловать по любому вопросу и в любое время! - Сколько разговоров -то было, когда до всех дошло, ЧТО вы "отвоевали" для себя... Но знаете... кажется, никому не пришло в голову завидовать. Рассудили примерно так: "Если уж кому - то должно повезти, так почему же не нашему капитану"... Ой, кто это?! Как было не подскочить от изумления, если Кенди был одет посмешнее вчерашнего? Теперь его "барашковую" голову венчал белый тюрбан с красными перьями! Завладев барабаном, он, по едва заметному сигналу хозяина, принялся выдавать такие чудеса ударного искусства, что барабанщик завопил, напрочь забыв о пуританской сдержанности: - Чертушка! Берёшь учеников?! Я - первый! Если до этой минуты многие ещё держались чинно, как дети во "взрослых" гостях, то теперь - зашумели, засмеялись, начали отбивать такт ладонями... Барабанщик выскочил из - за стола, завладел своим инструментом, что-то сказал "чёртушке" - и Кенди пошёл отплясывать, крутясь, извиваясь, чуть не взлетая - и при этом ни на мгновение не упуская из виду благодарных зрителей! Сколько ни кидали ему монеток - не упустил ни одной, все поймал на лету! Наконец, выдохся. Раскланялся, как настоящий артист - хоть и весь в мыле, но с улыбкой - до ушей! - Капитан...такого бы - к нам в роту... - "Не ведаете, о чём просите"... Во что тогда рота превратится... Пусть пока учится, музыканты всегда прокормятся... Вдруг лейтенант поднялся - и, как по сигналу, вскочили все: - Капитан... мы не мастера произносить речи, все вместе не смогли сочинить оду, поэтому скажу попросту... Помним всё, любим за всё, желаем всего... И вот - подарок... От всех... И из - под стола явилась шпага. С такой изысканной гардой! И увенчан был этот шедевр - ярким рубином. Тёмно - красный камень казался густой каплей крови, готовой сорваться...прямо на надпись. "30 января 1649 года". - А почему...именно эта дата? Не сегодняшняя? - А все мы думали - думали, и так и решили, пусть будет первый день новой жизни. И для вас ведь тоже... - Вы правы... Незабываемый денёк... Очевидно, лейтенант именно так и планировал - вручив подарок, откланяться: - Рота, подъём! Вскочили, вышли, построились, и после этого... начали прощаться вполне по-светски! Раскланиваться с хозяйкой! Очаровала... Проводив долгим взглядом всех этих "кавалеров на любой вкус", миледи рассмеялась: - Джонни, вы довольны мной? И я хочу быть довольна вами - завтра! МОИХ гостей вы, надеюсь, примете не менее любезно! Он даже не спросил, кто приглашён на завтра. Кивнул, не отрывая взгляда от "говорящего" подарка. - А ведь не прикидываюся...ждут... Не он... - Что-что? Сами с собой решили поговорить? - Да, как говориться, с умным собеседником... Понимаете, кому-то очень нужна моя отставка. Но не Роберту Эйкену... - А почему вы решили, что она кому-то нужна? Он промолчал. Не рассказывать же о письме... Тем более, что эта серая бумага сгорела. Камин ею растопили.
*** Миледи расцвела. Словно навёрствывая "полжизни", она раздала срочные заказы пятерым портным, дюжине шляпников, сапожников, перчаточников - и, по общему мнению, явила недюжинный вкус. Приказывала, советовала, изобретала - и неизменно получала комплименты: - Художник! Просто ...артистическая натура! Конечно, вы слишком знатны, чтобы заняться художествами самой, но дельные советы могли бы давать хоть Рафаэлю! Сколько было в этих восторгах правды, а сколько лести - бог весть, но диферамбы навели миледи на мысль о том, как дельно и полезно занять немногие свободные часы: - Остался в Лондоне хоть один приличный живописец? Пусть не Ван Дейк, но хотя бы его ученик? Нашёлся и живописец. Даже два. Парадный портрет и миниатюра. - Вот и ваш подарок пригодится! Как это "какой подарок"? Кенди, конечно! Но что он будет делать на портрете? Подавать цветы, фрукты или веер - всё это уже - общее место...Что бы ему вручить... - Барабан! - Джонни...ценю ваш юмор, но... Впрочем... Вы с ним будете смотреться великолепно, даже если третьим будет барабан...Можно на барабане раскинуть игральные карты... Как, не хотите? Нет-нет, сделайте мне одолжение. Такой интересный контраст... Если ещё вот в этом бархате... Чёрный с серебром... Закажем... А что вы заказали портному вчера? Мундир?! Надеюсь, генеральский... А то лорд в чине капитана - это смешно, вы не находите? - Пожалуй. Но опережать события, говорят, дурная примета. А что, сегодня мы тоже кого -нибудь ждём? Да?! Мама, а зачем они нам, все эти высокопородия? - Вопрос какой-то...малышовый...как мне всерьёз объяснить, зачем нужен круг общения? Не обязательно друзья, но - равные по положению. Те, среди кого предстоит жить... - И всю жизнь искать - и не находить общие темы для разговоров? Как вчера? - Чудак...Будет общая жизнь - будут и общие темы. А пока вы для них - конечно, совершенно новое лицо...присматриваются... - Иначе говоря, оценивают... - Не без этого...Первый жених! Выбор за вами! - Да кого из них я интересовал ещё месяц назад?! - Не надо...Если жизнь не так устроена, как нам хочется - это ещё не причина... Но пока стоит земля - эта земля будет кому - то принадлежать. Земельная аристократия - это навсегда... Он не находил возражений, да и не искал. С преувеличенным вниманием углубился в кружева - ленты - банты. Молчание выглядело согласием... - Разве у меня меньше...синяков и шишек? Но - кому высказывать обиды? Некому... Вы были так упорны в борьбе за жизнь, это прекрасно...Но мне... просто "жизни" мне всегда было мало. Только самая лучшая...какую смогу отвоевать. Так может, и вам пора перестать...оглядываться назад? Стариковское это, скажу я вам, дело! Вперёд, только вперёд!
*** Весна - и светает с каждым днём всё раньше и раньше. В шестом часу уже светло, но утро в этом очарованном замке наступает только с пробуждением графини, её сиятельства. Наслаждаясь одиночеством, а точнее, отсутствием в поле зрения угодливых физиономий, Мордаунт бесшумно минует "посты" - дремлющих швейцара и привратника. Вот и конюшня. Длинная, из красного кирпича, с такими окнами, с такими изразцовыми печками! Сразу видно, баре живут, даром, что четвероногие. Тихий свист: - Гектор! Ты где? - И-и-и-и! - Дружище... И ты теперь в господа произведён - как хорошо устроили! Вороной красавец с белой звёздочкой на лбу вытягивает губы трубочкой, чмокает - ну ни дать, ни взять, лезет целоваться! Хотя на уме у него, скорее всего, совсем другое - и что именно, для хозяина не секрет: - Не забыл я, не забыл. На! И из - за пазухи появляется солёная горбушка. Гектор улыбается всей мордой - губами, зубами, ноздрями, и даже бородкой из десятка щетинок! Аккуратно кусает. Наслаждается. Вот уж у кого никаких задних мыслей... Давний шрам, почти скрытый длинной гривой, видно, не напоминает о себе. Это для хозяина - память о Нэзби. Не забудешь, как обнимал морду коня, неотрывно смотрел в глаз, так похожий на влажный каштан, и уговаривал умницу потерпеть, пока зашивают. - Блестишь - то как! Провёл рукой по гладкому, лоснящемуся боку - рука заблестела. На пороге показался заспаный конюх: - Кто здесь?! Ах, ваше сиятельство...Так рано... - Чем это вы его украсили? - Это...это бриолин, милорд! - Хорошо, ему идёт. А что ж ещё и духами не спрыснули? - А...надо? Ну как тут сохранить вельможную солидность, как не рассмеяться? - Оседлайте! Прокачусь. - Должен ли жокей сопровождать вас? Нет? А что сказать графине, если спросит? - Скажите, что сбежал не навсегда!
*** По улицам в этот час потоком движутся телеги, колымаги, бочки, повозки - через час город оживёт по - настоящему, а это - прелюдия к наступающему дню. Продукты на рынки, мука в пекарни, вода в дома... Прохожих пока немного, и вид у всех такой, словно в их жизни нет ничего, кроме предстоящих дневных трудов. Руки у всех опущены вниз, взгляды - в землю. Наверное, вот так, не просыпаясь, ходят лунатики. А непонятно, как можно выглядеть такими усталыми, проспав целую ночь? Наверное, это станет понятным, если прожить по крайней мере ещё столько же... Отпустив поводья и предоставив коню идти, куда ему вздумается, Мордаунт сам не заметил, как очутился напротив приземистого особняка, окружённого невысокой оградой. Гектор доставил его, куда обычно - к генералу! Остановился. Если бы сейчас в доме открылась дверь или окно, если бы его увидали и окликнули - всё равно, кто! - как это было бы чудесно... Но дом не подавал признаков жизни. Спят? Вряд ли, там все - жаворонки. А обжились - вон какой палисадник разбили. Деревенская косточка - просто не могут не копать, не сажать. Жизнь не в жизнь, если из земли ничего не лезет... А интересно,что посадит Мэри? Гм-м-м...Интересно? "Счастье - оно то "было", то "будет"... Было?! Конь косил глазом, недоумевая, почему нет сигнала перейти неширокую улицу. Начал переходить без сигнала. Но хозяин резко натянул поводья: - Нет, нет. Ещё не сегодня...
*** Возвращаясь самым дальним путём, вдоль набережной, Мордаунт рассматривал поредевший поток повозок - и погустевшую толпу. Уже не рабочие, уже чиновный люд. Школьники. Хозяйки. "Господа" ещё спят. Да и в толпе ещё не все проснулись - двигаться приходится чуть не шагом, и всё равно кто-нибудь да, как нарочно, подворачивается под копыта. Уже полвека, как проложены тротуары для пешеходов - но разве это срок, чтоб привыкнуть?! Вот и сейчас наткнулся на такого детину, что конь замер! А дылда его, похоже, и не заметил. Прошёл перед самой мордой - и вышагивает дальше. Походка и взгляд лунатика - а не узнать всё равно невозможно... - Элвис?!
*** Обернулся с явной досадой: кому это он нужен? Очки исчезли - единственная примета цивилизации. - Не узнаёшь? - Узнаю...Только вот как тебя теперь - по имени, или полным титулом? - Титулом - это лакеи...Садись, подвезу. - Не кусается? - А ты с ним познакомься.За руку поздоровайся. Элвис как будто и не удивился. Вполне серьёзно подал руку. Коню. - Будем друзьями? Гектор церемонно присел на задние ноги, приподнял верхнюю губу, что, очевидно, должно было означать улыбку, и...протянул правое копыто! То, что ему пожали бабку, принял, как должное. Сразу пять или шесть полусонных прохожих проснулись, встрепенулись - и выстроились полукругом, ожидая целого представления. Это ж как надо не наиграться, чтобы научить коня здороваться...Но, к разочарованию публики, представление ограничилось тем, что новый друг коня забрался на этого самого коня до смешного неловко, не с первой попытки. Хозяин вскочил легко - на круп. Тронулись.
*** - И что же ты, вот так, сразу, сел да поехал? Обычно после такого перерыва заново учатся! - Так сразу. Похоже, ты волшебник. - Вот, пожалуй, и поверишь. Сегодня мне это уже говорили. А куда это мы едем? - Ко мне, конечно. - Да какой из меня сейчас гость?! - Отличный гость, засыпающий на ходу. Сколько же ты не спал?! - А...какой сегодня день? - Ничего себе...понедельник. - Со среды...считай... - За кого же можно так бояться? - За себя...в основном, за себя. Что такое превышение полномочий - знаешь? - Конечно. Награда в случае успеха - и трибунал при неудаче. - "Трибуналом" и пахло. - А что случилось? - Так у нас же каждый день "случается". А тут - открытый перелом. По всем правилам я обязан "обеспечить неподвижность"- и больше не касаться. Да я бы и не решился, но она... - Она? - Она, она...говорит: "Отрежете - жить не буду" Да так спокойно...Я ей что-то про смертный грех, а она:"А жить, не работая - не грех? Что я с одной ногой наработаю?!" Тогда я и выляпал всё, как есть. Будем ждать хирурга - оставит без ноги. Точно. А решитесь довериться студенту - составить - промыть - почистить могу. Авось срастётся, в ваши-то годы... Ох, как она в меня вцепилась - испугалась, что передумаю! - А дальше? - Известно, что дальше...Деревянную ложку в зубы, кулаком по затылку - и вперёд. Пока очнулась - уже и нога в лубках. А ты говоришь - "гуманизм". Такой вот у нас гуманизм... С меня после этого чуть скальп не сняли! "Не можете же вы...такой-сякой... не знать,что при ампутации выживают практически все, а вот так, на авось - едва ли каждый третий! Под вашу ответственность! Если нам придётся исправлять ваше головотяпство"... ну, далее по списку - все кары, земные и небесные. И кто же взялся утешать? Да она же, Присцилла! Я знахарствую, чуть не шаманю, а она уверяет, что ей всё лучше и лучше, право же, час от часу лучше! - "Присцилла"? Свой человек... - Да...Хуже не стало - уже чудо. А сегодня - да! Рубец! Чистенький! Недели через три - начну заново учить ходить. - Так ты сейчас должен прыгать от радости! - Сил не осталось даже на радость. Оказывается, и так бывает. Видимо, это было чистой правдой потому, что по сторонам Элвис не глядел. Никаких эмоций по поводу особняка с толпой лакеев. Но сам-то он эмоции у лакеев вызвал...Ещё какие! Почтенный Арчибальд Бест просто не мог поверить, что такое возможно. Ни с какой натяжкой это явление за гостя сойти не может - человек явно не своего круга! И в немыслимое для визитов время! И без предварительного уведомления! А если он не в гости, а по делу - тем более...как это...приехать на хозяйском коне. а не явиться с чёрного хода? Но когда этот невероятный визитёр обратился к его сиятельству без титула, просто по имени... Мистер Бест начал сползать по стенке, хватая ртом воздух. Элвис как будто проснулся. Подхватил: - Куда положить? Воды, быстро! Развязал шикарный батистовый шарф, расстегнул крючки ливреи - и вытаращился, не веря своим глазам - корсет! - Френсис...можно подумать, ты установил для них стандарт талии... - Может, я и неномальный, но не настолько! Мистер Бест очнулся. Ливрея и корсет на полу, голова мокрая, рыжий наглец стоит рядом на своих рыжих коленях - и деловито считает пульс: - Жить будете. И если хотите подольше - распрощайтесь с этим прибабасом. Ещё и разговаривает, как с идиотом! Мажордом сел. Прокряхтел: - Виноват...но порядки хорошего дома для меня незыблемы. Даже в мелочах. Если они, как вам кажется, устарели - мне лучше уйти. Мордаунт посмотрел на старшего лакея так внимательно, как не смотрел и в первый день: - Неужели вы здесь действительно "лучший"? Остальным я нравлюсь ничуть не больше, а ведь никто об отставке и не заикался. Не спешите. Думаю, для графини ваши правила - норма. Так что, может, и уживёмся.
*** - Хочешь увидеть весёлый сон? Не помешает? Тогда пошли. Туда, где он непременно приснится. Быстрым шагом миновали несколько комнат, но в кабинете - арсенале Элвис вдруг остановился. Восторженный столбняк мальчишки! Искрящиеся взгляды - то на кавалерийские пистолеты, то на пехотные, то на дуэльные... Наконец-то хоть что-то привлекло внимание. - Нравятся? Давай меняться. Ты мне свою "пушку" - здесь ведь такой нет, а я тебе - что выберешь. - Давай...только выбери сам. (Слава богу, согласился. А то твоя пушка опасна, главным образом, для тебя самого). - Вот! Как тебе эта пара? Самые маленькие. С ладонь. - Игрушки?.. - Настоящие! Убить из такого...маловероятно, но вывести из строя - вполне. Сам пальнёшь - сам и пулю вытащишь. - Отли-и-чно! А войдя в спальню, ахнул: - Вот это катафалк! Что на таком живому человеку делать - то?! - Залезай! - Ох и гостенёк...ну может, через час опять человеком стану... - А теперь посмотри вверх... Те, кто подслушивали за дверью, даже отскочили - такого хохота в этих стенах ещё не слышали! Причём в две глотки! - Элвис...я думал, ты не умеешь смеяться! И улыбался-то нечасто... - Ну так это же...Кем надо быть, чтобы до такого додуматься? И тут же провалился в сон. Улыбаясь. Занятное зрелище - великанская кровать ему не так уж и велика!
*** Выйдя из своей анфилады, Мордаунт буквально столкнулся с матерью - она бежала, вот именно бежала навстречу! И не при параде, а в кружевном утреннем пенюаре! И даже волосы распущены! - Что случилось, Джонни? Тебе хуже?! Вот так. Не успела проснуться - кто-то доложил про гостя "его сиятельства". Вместо ответа он вдруг обхватил её за шею - и расцеловал. Неумело и неловко. В нос, в глаз...чем и привёл в окончательное замешательство. Неаристократично! - Ой...что это вы? - Да ведь...это чудесно! Когда приподнимается маска графини, её сиятельства - и из-под неё выглядывает просто мама! Миледи насторожённо оглянулась - и чуть заметно дотронулась до своего левого плеча: - Не знает? - Нет. Это уж когда сами дозреете. А "хуже" сегодня ему. Увы, привычная маска вернулась. Почти мгновенно. - И что же? Меняетесь ролями? Нет? Просто уснул? Ночью, видно, галантно развлекался, а теперь вот - самый лучший гость! Внимания не требует! Пойдёмте, кофе ещё не остыл. И художник появится с минуты на минуту, вы не забыли? Я вот подумала...немногим будут интересны наши портреты лет через триста, если не будут портретами эпохи... - Кажется, понимаю. Но замереть часа на два в полном вооружении... - Не обязательно. Чёрный камзол в сочетании с горностаевой мантией, солнечный блик на шпаге с рубином - неповторимо...Портрет - биография. И тут же перешла с возвышенного тона на будничный: - А по поводу обеда распоряжусь сама. Сковородка бифштексов, бочонок пива и ведро мороженого? Угадала?
*** Художник вёл себя, как настоящий художник - деспотично распорядился по поводу деталей - аксессуаров-позы -освещения - и постарался более о себе не напоминать. Теперь его задача- разгадать характеры персонажей. Вглядеться и вслушаться. Пусть говорят... Ангел в навязанной роли светской львицы? Ни в коем случае. Львица в роли ангела. И эта роль - второе лицо. А её сын - скорее наоборот. Даже не пытается играть предложенную роль - не видит необходимости. Невероятно интересная задача - ведь у них...одно лицо на двоих! И - разные, благодаря тому неуловимому, что уловить для художника - дело чести. - Джонни, а во Францию прогуляться хотите? Со мной? Как зачем? Столица мира... - Да видел я эту столицу. Что-то ни одного приятного воспоминания не осталось. Может, климат лучше там, но всё остальное - здесь. - Не столько ради прогулки, сколько по делам. Навестить особнячок на Королевской площади. Интересно, кому там братец его сдал, и что там осталось от моих трудов... Ведь оформляла для себя, с любовью! Да и в банке должно было что-то остаться. - Давайте, попробуем промотать то, что есть! - Так не сегодня же, не завтра. Это уж когда вам снова приключений захочется. - А вам уже захотелось?! Это было сказано без малейшей насмешки. Радостно! Будто счастлив убедиться, что маменька не собирается жить "хлебом единым". - У меня ведь с Францией связано не так уж мало. И не только плохое. Да в конце концов и интересно, кто унаследовал Ла Фер... - Сын графа, полагаю. Заносчивый виконтик - уменьшенная копия папеньки. - Невероятно... Женился?! - Не знаю. А...нет, наверное. Почему - то же упорно называл сына "воспитанником". Мелодичный смех: - Так "воспитаннику" место в воспитательном доме. Позабочусь. И пусть скажет спасибо, что не под мостом... И тут же спохватилась. Опять ангел. Словно поправила маску...
Отправлено: 02.05.13 16:20. Заголовок: Зимний сад - единст..
Зимний сад - единственное место, где "не услышат", украсился "секретным уголком" - столом и двумя модными оттоманками. Под расцветающим олеандром в окружении красных китайских роз - сказочно. Справившись с первым приступом удивления и приняв профессионально - дружелюбный вид, официант подносил - подливал "дор-блю-тру-лю-лю", непроизносимые, но очень вкусные, и всматривался - вслушивался. Уж очень хотелось уловить -понять - посплетничать... Но увы, то, что долетало до его слуха было, в сущности, обычной болтовнёй: - А что, Элвис, не страшно тебе оставлять девушку на целый день? - И с чего ты взял, что это - девушка? Может, бабушка? - Г-м-м...Ты так радостно предвкушал, как будешь её "заново учить ходить"... Но учить бабушку ты, наверное, передоверил бы её дедушке. - Наверное... Нет, теперь уже не страшно. Тем более, что там мама не отходит. Поперхнулся, как будто ляпнул чудовищную бестактность, и торопливо добавил: - А повторить "волшебство" побоялся бы. Почему у одних срастается, у других - нет, не знаю! - Может, в Оксфорде знают? - Ты всё о том же? Может... Официант перестал искать повод и причину кружить вокруг стола лишь тогда, когда разговор окончательно перестал его интересовать. Проза... Ничего возвышенного не приходит в головы...Низменные натуры... О главном можно говорить лишь с глазу на глаз: .......- Если я отчего и сойду с ума, то вот именно от этого. Вот - вот начну заклеивать замочные скважины, заглядывать за портьеры, под столы, в каминные трубы, в чернильницы... И всё равно не поможет, если целой орде больше нечем жить! - у Мордаунта запылали щёки и уши - так стало стыдно за собственную откровенность. Как это может быть понято? Да тут обычными определениями "каприз" и "нытьё" уже не обойдёшься, это уже - "с жиру"... Но Элвис...как он умеет слушать! Вдумчиво, не отрывая взгляда - словно для него и в самом деле нет ничего интереснее и важнее. Беспричинная, вроде бы, тревога явно передаётся и ему... .....- Хотел справедливости. А к этой справедливости приложилось столько всего! И замечательного, и лишнего, и нелепого, и совершенно идиотского. - Но...ты же не ждёшь от меня совета? Справишься. Только вижу...трудно тебе будет. Очень трудно. Элвис почти закрыл глаза, словно пытаясь заглянуть в будущее: - С новыми людьми сходиться не сможешь. Десятилетиями будешь думать, ты ли им нужен, или всё то, что к тебе "приложилось". Но матушка - то счастлива? - Д-д-а-а... - И я был бы счастлив. Боже, как же я был бы счастлив... Целых три дня... Не смеётся?! Нет. Серьёзен, как никогда. Старается - и не может представить себя на месте вчерашнего "беспризорника" - сегодняшнего миллионера. - А на четвёртый? - На четвёртый, наверное...испугался бы. Рай - это ведь тоже...конец жизни. - Послушай...Ну как это получается?! Как ты проговариваешь мои мысли? Да ещё и моими словами?! - Да?.. Не знаю...Может, у нормальных людей нормальные мысли - одинаковы? И слова для них особые придумывать не надо - годятся самые простые? Мы ведь почти ничего сами себе не выбираем, всё - кто-то за нас. Но вот покровителей - сами. Как-то же выбрали одного на двоих, а? И по поводу Оксфорда надо бы посоветоваться с ним. Не сговариваясь, оба не называли в разговоре никаких имён - не покидало чувство странной тревоги. Опасности, растворённой в воздухе. Официант торжественно вкатил десерт - серебряный холодильник с ведёрком мороженого. Опять попытался задержаться. Но о чём можно говорить при любопытном лакее? Разве что воздать должное его стараниям: - М-м-м... Что это? Думал, сливочный пудинг, а это ещё лучше! Пусть тот, кто делал, поделится рецепом-м-м-м... Разговор, оборваный на полуслове, продолжился лишь тогда, когда закрылась стеклянная дверь: - Элвис, а ты видел с тех пор его? Их? - Нет... Понимаю, как глупо обижаться, но если буду нужен - найдут без труда. А появиться самому - это же вроде как извиняться за то, в чём не виноват? - И насколько не виноват! Это я...Но "извиняться" тоже не смог. А ведь скверно. Настоящего виновника так и не знаем. И что ребёнок думает обо мне? Что струсил? Опять торжественное явление официанта. Несёт увесистую корзину, обмотанную льняной скатертью. Ставит молча, удаляется без задержки. Составил себе мнение о госте, и мнение это, очевидно, нелестно. - Вот...я тоже попробую заглянуть в будущее. Через месяц...нет, через два...вы с Присциллой попробуете бегать наперегонки - и она тебя обгонит! А пока - отнеси ей вот это. Побалуй. - Неудобно...Она ведь тебя не знает. - Ну и что? - Действительно...ну и что... А знаешь, Френсис...услуга за услугу. Элвис обвёл взглядом цветы, склонившиеся над столом: - Найду способ доставить ребёнку эти цветы. Так, чтобы меня не заметили. - Давай! Спрячу в букет записку. Только...чтоб тебя - да не заметили?! - А что? Постою за углом, попрошу любого мальчишку постучать в дверь да отдать. Глуповато, конечно, но, может быть, особо мудрить здесь действительно незачем. Шорох. Где - то рядом. Кажется, у мешка с опилками. - Крыса? Молча, словно опасаясь спугнуть, Мордаунт встаёт, заходит за баррикаду из бочек и мешков... Визг! Кенди даже не пытается вырываться - так перепуган. И молчаливой яростью хозяина, и габаритами гостя. Гость разглядывает его не менее потрясённо. Немая сцена затянулась. Спросить "как ты там оказался" совершенно невозможно - слишком предсказуем ответ. "Приказ графини...только не говорите, что попался"... Но что-то же произнести надо: - Вот. Кенди. Из всех бесполезностей этого дома - самая бесполезная. - Но если не самая вредная...может, сегодня ещё окажется полезной? Не пришлось искать мальчишку - сам нашёлся. - Посмотрим. Тащи сюда бумагу, перо и чернила. Кенди вылетел пулей - будет теперь демонстрировать усердие! - Совсем не знает, где право, где лево! По природе - музыкант, а по "образованию" - постельная игрушка старого барина. Выгнал бы - но чем я тогда буду лучше этого упыря... - Может, что и придумается... До армии ему, конечно, далековато. Музыкант, говоришь? Мальчишка вбежал - и услужливо разложил бумагу, перо, чернильницу и даже песочницу. - Молодой человек, мы вот подумали, не пора ли вам в армейские музыканты. Лет-то сколько? - Не знаю... - Может, я угадаю. Покажи зубы. Перепуг! Кенди отшатнулся - и слёзы, самые непритворные слёзы хлынули потоком! Ливнем! - Ты что?! Выбью я твои клыки, что ли?! - Покупаете?! Кто покупает - всегда смотрит зу-у-убы-ыы! - Ну нет. Мне домашнего шпиона и судом не присудишь. А зубы всё-таки покажи. Пошире... лет десять - одиннадцать. Не больше. Ещё не армия, но может, школа? Ой...во что школа - то превратится... - Об этом ещё подумаем. А сейчас - вот... цветы отнесёшь. - Куда? - Куда и кому - тебе знать необязательно. Вот мистер Крофорд отведёт - и покажет, в какую дверь постучаться. Заверни пока в мокрую салфетку - донесёшь свеженькими. Уголок сада заметно потерял в своей красоте - облысел...
*** - Итак, мистер Кенди, с ролью "глаз и ушей" вы не справились... Но можешь ты ответить на простой вопрос - где был?! - Цветы относил. По поручению графа. - Кому? - Бабке какой - то. Простите...старой леди. Имя? Так мне же не сказали... Веер из страусовых перьев хлестнул по чёрной физиономии. Не больно, но обидно: - Не прикидывайся глупее, чем ты есть. Но объясни, почему так долго? - А мистер Крофорд меня сразу не отпустил. Взял с собой в госпиталь. - Работу тебе подыскивает, что ли?! - Нет, просто показать... - Кого?! - Ой...это не для благородной леди...он их так обозвал...тихо, чтоб не услышали...но ужасно неприлично. А потом объяснил, что это..."несостоявшиеся Бекингемы"! - Ароматные подробности мне неинтересны. Уходи. Кенди выбежал, пряча радостную улыбку. Он достаточно умён, чтобы умолчать о подробностях своей прогулки. Спутник (или конвоир?), на которого Кенди боялся и поднять глаза, на улице обратился к нему неожиданно дружелюбно: - Знаешь, парень, будь у тебя родители - я поговорил бы с ними, но раз нет - так уж нет. Придётся с тобой. Тебе нравится быть рабом? Мальчишка испуганно застыл. Очень-очень нерешительно ответил: - Нет...никому не нравится. Но разве об этом спрашивают? - В Новом свете не спрашивают, но ты в Старом. К счастью. Так вот: если выберешь своё рабское ремесло - твоё будущее...увидишь. Сегодня же. А музыка для тебя может стать путём к свободе. Только не оказалась бы твоя свобода голодной - сразу много не заработаешь... И тут же, взглянув в круглые глаза арапчонка, Элвис понял, что "голодная свобода" его не испугала. В глазах - надежда... - А мой господин согласится? - Достань из букета записку, допишу несколько слов...в том доме, куда мы идём, любят музыку. Пригодишься. Хоть в ученики органиста, что ли... Нацарапал несколько слов итальянским карандашом. Пошли дальше. - А могу я узнать...к кому мы идём? - Узнаешь, конечно, но не сегодня. Не дам я тебе материала для сплетен в кругу прислуги. Да вот уже почти и пришли. Я дальше не пойду, подожду здесь, а ты - во-он в те ворота. Отдашь тому, кого увидишь. "Сами-то боитесь, а меня посылаете" - подумал Кенди, пересекая улицу. И тут же убедился, что бояться, вроде бы, некого - ни собак, ни злого привратника. Одна пожилая садовница копошится в палисаднике. Увидела мальчишку у ограды, распрямилась. Подошла. Надо же - вблизи "садовница" выглядит королевой - такая прямая и важная! Обычный крахмальный чепец несёт, как корону! - Молодой человек, вы с поручением? - Да, миледи...вот...это вам... И прекрасный экзотический букет просунулся сквозь редкие прутья ограды. - Мне? Я, вроде, ещё не померла... Ах, здесь записка? Достала из передника очки. Не спеша водрузила на нос. Прочитала. Улыбнулась, при этом не теряя важности. Даже улыбка королевская... - Действительно, мне. А вы и есть мистер Кенди? Пока я вас, юноша, не приглашаю - увидимся через несколько дней. А ответного письма не ждите. Передайте вашему господину...просто на словах...что я его люблю. Все мы его любим. Важно кивнула чепцом на прощание. Торжественно понесла цветы в дом. Откровенно любуясь "экзотикой". Раз мальчишка не знает, кому конкретно "передать",- значит, ему и знать незачем. Пусть и дальше думает, что теплица ободрана для бабки, а не для внучки...
*** - Джонни, но я - то могу узнать, для какой-такой "леди" вы расстарались? - с этими словами миледи обвела взглядом облысевший садик. - Можете, конечно. Для Мэри. Той самой юной леди, за которую вы собирались молиться. И не забываете, я полагаю? - Похвально...но я вынуждена спросить прямо...как вы думаете? Сколько лет продержится эта ваша "Коммун Вилс"? Менее всего Мордаунт мог ожидать такого оборота. До сих пор матушка выказывала полнейшее равнодушие к политике - даже газет не читала - "руки пачкают"... Вопрос заставил его задуматься, но ненадолго: - Не оценить новых возможностей - невозможно. Они ведь действительно для всего народа...значит - пока стоит Англия. - А лакеи - это народ? Думаете, случайно им даже голосовать запрещено? Конечно,они проголосуют, как прикажет хозяин, что бы на самом деле ни думали. А почему - объяснять не надо? За сытое-тёплое местечко, за жалование...Так кого, по-вашему, больше - лакеев или "народа"? Вы - народ? Даже если так - лакеев-то на вас одного - полсотни! Задавят числом, посадят нового хозяина, взамен лишившегося головы...лет через пять. Самое большее - десять! А я хочу, очень хочу, чтобы вы прожили дольше! Видела, очень хорошо видела в его глазах пробудившуюся догадку, но останавливаться не собиралась: - А значит, чем меньше общего у вас будет с этой семьёй - тем лучше. Не предлагаю же я вам ссориться - ругаться! Но какие могут быть отношения у аристократа с выскочками? Вежливо - светских более, чем достаточно! Тихий, но совершенно уверенный ответ: - Значит, вы...кому же ещё так нужна моя отставка... - Да вы что, заговариваетесь? - Нет. Письмо. Корявая сплетня - изящная мистификация...Оно ведь почти достигло цели. Но - только "почти"... - Боже...бред... Тревога выглядит вполне искренней! Вот ведь в ком пропал гений театра... Он краснеет - и невозможно понять, стыдно ли ему за её враньё, или за свои собственные подозрения. А вдруг...вдруг действительно - не она?! А она уже улыбается - так светло, так ласково! - Успокоились? Не хватает вам умения держать себя в руках - но это приходит. С опытом. - Не у кого было учиться. У меня слишком долго никого не было...слишком долго...
*** Отступив на три шага, портной ещё раз окинул взглядом свою работу - и залюбовался ею. Как настоящий художник. Наигранность этого жеста и взгляда была слишком явной - работа для такого профессионала простовата, чтобы не сказать - примитивна. Обычный мундир. Красный, нового образца. Давно ли этот цвет считался "кавалерским"! Но - за многие годы общения с заказчиками отрепетировано всё. Вплоть до интонации: - Ваше сиятельство...хорошо? Или не совсем? - Вам, почтеннейший, наверное, неудобно хвалить себя самому, а то бы спросили: "Хорошо или отлично"? Замучили вы "моё сиятельство" примерками, совершенно замучили! Но, вижу, дело того стоило... Идеально! Оба забавлялись, играя свои роли - и присматривались, кому это раньше надоест. Надоело заказчику - и Мордаунт добавил уже не вальяжно - барским, а своим обычным тоном: - Иначе говоря, как собственная шкурёнка. Спасибо! - Вот ещё полдюжины рубашек - и счёт. А что - нибудь штатское шить будем? - Подумаю. - Дядюшка - то Ваш ни секунды не раздумывал - всё заказывал и заказывал... - Где уж мне, тугодуму, до этого гения! Можете распорядиться его гардеробом - два зала мне освободите. Быстрый взгляд - что ещё портняжка знает о дядюшке? Нет, похоже, только то, что заказчик был щедрый... Приоткрытая дверь распахнулась без стука - и графиня, её сиятельство, впорхнула с такой лучезарной улыбкой! Прямо - таки с намерением озарить собой помещение... Портной поспешил откланяться, инстинктивно поглаживая пополневший кошелёк. Не видит оснований жаловаться на судьбу - ремесло завсегда прокормит.
*** Миледи выждала. Обошла сына вокруг, разглядывая так, словно пыталась увидеть в нём что-то новое, что-то такое, что до сих пор ускользало от её внимания. Села в кресло. Глядя неприветливо, неожиданно тяжёлым взглядом, сказала: - Это бунт. Несомненный бунт. Против кого? - Против судьбы. - Да, конечно. Я так и поняла. Не пойму только, чем Вам не угодила эта "судьба". Могли Вы ожидать от неё то, что получили? Могли Вы предположить, что захотите сбежать?! От меня... - От Вас?! Да я же предлагал поехать вместе! - Предлагали, верно. Но таким тоном, каким умоляют оказаться от предложения. - Если Вам так показалось - предлагаю снова. Прошу! Ведь это будет наша первая в жизни поездка вдвоём...И куда! Домой! - Это Вы можете внушать себе, что там, в Шеффилде - дом... Но постарайтесь понять: для меня это не просто прошлая жизнь, это - пепелище! - Вы...Вы любили моего отца? Хоть немного? Не голос - срывающийся, смущённый хрип. И рваный румянец: - Простите, я не должен был...но это видно...это был побег. От прошлого, от графа, с другого пепелища... - Да! Это был мой бунт против судьбы. И судьба победила! Оба надолго замолчали. И думали при этом каждый о своём. - Жаль... Много ли мне скажут стены замка и аллеи парка - без Вас? Смогу ли я представить... что за человек был мой отец? Похож на братца? - Нет!!! Ничем! - Спасибо... - Мне-то за что... Ему спасибо. Но предаваться воспоминаниям миледи явно не собиралась. В глазах - другая мысль, неожиданное беспокойство: - Сделайте одолжение, поезжайте в карете. Прикажу заложить. - Верхом быстрее. - Спешить Вам, как будто, некуда... - И привычнее. И Гектор заскучал. - ...Троянский герой, что ли? - Нет, конь... И доктор настоятельно рекомендует. - Подозреваю - шарлатанские рекомендации недоучки... Это меня уже пугает! Да - да, вот именно это! Ваша неожиданная зависимость от человека, в Вашей жизни - случайного! Не удивлюсь, если Вы ему и жалование предложите за такую службу - болтать с Вами обо всём на свете! Это называется - семейный врач... - Это мысль... будет же семья когда - то... - Сойдёмся на компромиссном варианте - отправитесь в карете, а коня привяжете сзади! Определённо, Мордаунту виделось в этом что - то смешное, но - не оценить заботу о себе - невозможно. - А кто всё - таки сейчас в замке? - Не знаю...может, одни летучие мыши... есть в нём что - то проклятое со времён Марии Стюарт. Вы ведь, наверное, знаете, что ваш прадед предоставил эту обитель под тюрьму для опальной королевы? На целых двенадцать лет... - Да... Как не задуматься о чудесах наследственности...
*** Стоит ли говорить о том, что сразу же за городской заставой карета, украшенная пышным гербом, была покинута, "дружище Гектор" отвязан от козел, а кучеру и лакею дано поручение добираться до цели путешествия самим. Без барина. Проводив глазами "его сиятельство", сообразительные слуги пересчитали оставленные денежки - и решили их приумножить. Ехать не спеша, подбрасывая пассажиров. И никаких гостиниц - карета с подушками ничем не хуже лучшего номера. И пить зареклись - чтоб добро не поворовали, чтоб не угнали транспорт вместе с ними. Ну и оставим этих практичных господ за их практичными занятиями.
*** А "сиятельство" и впрямь сиял от счастья - свободу оценишь, только посидев в клетке. Пусть даже в золотой! Прогулка длиной в два дня! Если очень спешить, можно доскакать и за сутки - но спешить, действительно, незачем - и вот, бросаются в глаза такие мелочи, такие подробности! Низенькие заборы из необработанного камня, а между камнями - мелкие, неприхотливые вьюнки. Красота, которая ничего не стоит - лишь только чуть - чуть фантазии... И на всех заборах - коты - трубами хвосты! И дети, ошалевшие от солнца, ещё нежаркого. И козы с выпуклыми глазищами под длиннейшими загнутыми ресницами - на зависть любой красавице! - деликатно переступая крошечными копытцами, ищут травку посочнее. И - совсем неделикатно бодаются! Теперь, когда некого ненавидеть, оказывается, можно просто смотреть и слушать. Любоваться. "Весь мир - театр"... Не заметил, как отмахал почти тридцать миль - вот и Лутон. Теперь уже можно и посмеяться, вспоминая, как доставал из-под стола сослуживцев, напившихся...скажем так, до полного неприличия, и - радовался, что они вообще живы. После посиделок с четырьмя французами... Вот, здесь это было - в гостинице на единственной мощёной улице. Стоп, а это ещё что такое?! У дверей гостиницы деревянный щит, исполненный неумелым, но очень старательным резчиком, гласит: "Не пажелаете ли пожить - поесть - попить по-королевски? Его Величество Карл I Стюарт останавливался у нас!" И под надписью вырезана узкая и длинная физиономия, ещё более удлинённая острой бородкой. Шарж, определённо срисованный с газеты. Смешной, но похожий... Как не зайти?! - Хозяин! А это ничего, что Стюарт у вас не сам останавливался - его "останавливали"? - Ничего! Для заведения - никакой разницы! А вот рецепты его личного повара мы записывали чуть не всю ночь! Не прикажете ли? - Вот уж чем - чем, а едой меня удивлять не надо... - Понял. Всё самое-самое обычное, да? Бифштекс "железнобокий" с картошкой "круглоголовой" и пивом "праведным"? - Вот - вот. А сыр "пречистый" и хлеб "насущный" заверните с собой. Попробую до темноты добраться до Нортгемптона... - Далековато, оставайтесь! Королевский номер как раз свободен. - Вы бы мне ещё королевский тюфяк предложили! - Тюфяк? Там была та-а-кая собственная перина! С ней приехал, с ней уехал... Сударь, а я мог Вас раньше видеть? Вы...были в охране? Нет-нет... Вы ловили тех, кто хотел его выкрасть! Ой... и денег не надо, только расскажите, кто были эти "освободители"? - "Были" - это Вы правильно подметили. Непросто было рассказывать, скромно умалчивая о своей роли в событиях, но - какие благодарные слушатели окружили рассказчика! И как трактирщик боялся упустить малейшую подробность! Это же - капитал, фишка, изюминка для заведения - рассказ о посрамлении "лягушатников"! Но - воспоминания, мысли, воскресшие образы... И эта потешная голова на вывеске уже кажется отрубленной... Подняться - и дальше? А смысл? Его Величество и в Нортгемптоне ночевал, и там, наверное, призывы "пожить по - королевски". - А коня накормили? Останусь, пожалуй. Нет, встреча с призраком не пугает. Кто я такой, чтобы ради меня - являться... А комнату - да, конечно, самую просторную. И усмехнулся про себя: надо же, как быстро привыкаешь к барским апартаментам...
Неспешная прогулка подошла к концу лишь на четвёртые сутки. Живописная долина, окружённая невысокими горами, четыре потока, сливающиеся в неширокую, быструю речку Дон, замок, окружённый парком, переходящим в лес... Зимой всё это выглядело уныло, даже мрачновато - замок был похож на игрушку какого - нибудь горного великана. Он и теперь, при ясном солнце, кажется составленным из гигантских каменных кубиков. А ведь и в самом деле, во Франции в тринадцатом веке таких тяжеловесных громад уже не громоздили. Уже тогда винтеровский замок был старомодно - провинциальным... А вот парк оказался вовсе не запущенным - не вылизанный, конечно, не на французский манер - но аллеи - тропинки - канавки - мостики. Кто - то поддерживает. Впрочем, может, здесь всё ещё ждут барина? Требовательного дядюшку? Карета отстала безнадёжно - и одинокий всадник не привлекал ничьего внимания. Пришла в голову озорная мысль - не представляться тем, кого он увидит в замке. Расспросить о хозяевах. Интересно, какая легенда должна была сложиться? И не стал ли персонажем легенды он сам? Но произошло то, чего Мордаунт меньше всего ожидал от себя - мысли стали путаться и сбиваться. Неужели от волнения?!
*** Настоящая твердыня с единственными воротами.Ворота, впрочем, открыты. Не ждут вражьего нападения. Мощёный двор, окружённый неожиданно изящной аркадой, лестница, стрельчатая дверь, готический зал с цветными окнами... Торопливые шаги - наконец - то его кто - то заметил... В зал почти вбежала женщина. Бокастая и щекастая. В платье, чуть не елизаветинского покроя. Этакий призрак из прошлого века. Но голос у "призрака" громкий, решительный: - Сударь, если вы хотите ещё раз проверить налоговую декларацию - подождите моего мужа. Только ждать придётся до вечера. Он хотел ответить, что подождёт - а потом завести разговор о былях и легендах замка, но горло перехватило так, что ни голоса, ни даже хрипа. От громогласной особы это не укрылось: - Простите...на инспектора Вы не похожи. Судя по мундиру - уж не идёт ли речь о постое для солдат? Что же Вы молчите? А может...спаси нас Господь...имение пойдёт с молотка? Она подходила всё ближе, вглядываясь в незнакомца: - Джонни...Ты... - И сделав ещё один шаг вперёд, обняла молчаливого гостя. Богатырски стиснула. Даже сейчас он ни о чём не спросил ни её, ни себя. Это было похоже на увлекательный сон - а во сне вопросов не задают. - Потом расскажешь, как нашёлся. Как потерялся - и сам не помнишь, наверное. Когда графиня погибла... - Я не терялся... - Как же это...а матушка? Жива?! Она отступила на несколько шагов, пытаясь справиться с ТАКИМИ новостями: - Что же получается...что дядюшка...он же вас обоих "похоронил". - Он убит. Мы встретились в бою... Внезапно хранительница этого затухающего очага рассмеялась! - А мы-то прикидывали, какие наследники объявятся! Уже четыре года, как доход с имения идёт в казну - чай, для целой армии нашили красных мундиров за дядюшкины денежки...И ружей наделали, и прокормили... Так ты что же, и впрямь - парламенский капитан?! Ох, простите...ваше сиятельство... Что - то я, чем дольше живу - тем меньше в этой жизни понимаю. - Но помните - всё? А я даже и не надеялся встретить здесь человека, который ПОМНИТ... - Может, ваша матушка когда поминала при вас Доротти Харрис? Тогда меня так звали, а теперь-то по мужу, миссис Аллен. Муж - то управляющий, вот, по арендаторам ездит. А что же Вы одни? Ах, обогнал карету?! Так не терпелось? Да что это я...заболтала молодого господина...нянька, называется... - Нянька?! - Самая первая! Уж мне ли не узнать эти глаза - целый год вглядывалась!
***
Пористый влажный желтоватый известняк хранил память...даже не веков - тысячелетий... Фамильный склеп, как будто, должен был наводить на мысли о бренности и тленности всего сущего, но здесь думалось, скорее, о вечности. Разве не к вечности обращены эти массивные каменные саркофаги с лежащими на них каменными же человеческими фигурами? Самые старые - с преувеличено мужественными ликами, исполненными всех добродетелей. Образцовые рыцари. Рядом - их идеальные жёны, прекрасные дамы, у которых из каменных складок одежд выглядывают лишь ангельски - бесстрастные лица. И все - с открытыми глазами, устремлёнными к небу (ничего, что взгляды упираются в сводчатый потолок), и все - с молитвенно сложенными руками. Готовы к воскресению... А вот - более поздние, больше похожие на галантных придворных. Каменные кружева! Локоны! Чепцы со струящимися покрывалами! Наверное, всё же они здесь мало похожи на себя настоящих - это камнерезу хотелось их сделать такими, чтобы ими любовались... Вот - это уже манерные елизаветинцы. Прадед...личный враг опальной королевы... Дед...общий родственник с дядюшкой. Лежит в позе, почти живой. Глаза не распахнуты - полуприкрыты. Одна рука опущена на грудь, друга - чуть свесилась с каменного ложа. Так, что хочется её поднять. Мордаунт поймал себя на том, как ему хочется найти в застывших каменных изваяниях хоть что - то общее с собой. Было ли это общее, или только казалось? Страшновато было бы не найти ничего. Взял за руку "дедушку". Интересно... Тонкое запястье, маленькая ладонь, длинные пальцы...Если это не фантазия скульптора... Поднял глаза - взглянул в лицо статуи. Мистика - из приоткрытого глаза скатилась большая светлая капля. Обычное дело - известняк, пропитанный влагой, "плачет", но чтобы именно в эту секунду... Не спешил оборачиваться, хотя и не хотелось признаться себе, что вот так же разглядывать статую отца - страшно. Но следующий саркофаг оказался пустым! То есть без изваяния.Может, из моды вышли, а скорее, дядюшке не захотелось лишний раз вспоминать "горячо любимого брата". Ну что ж, справедливо, что сам - то он сюда не попадёт. Может, все эти скульптуры, навсегда застывшие в торжественных позах, и казались бы забавными, если бы предки не были Своими. Личными. И отец показался ...обделённым. Несправедливо обиженным - когда уже не мог постоять за себя... - Сделаю...самым лучшим, самым похожим...портреты должны быть...есть ещё те, кто помнит... Погладил холодный камень, опустился на каменный пол, прижался к саркофагу щекой... Несколько пар глаз, наблюдавшие за ним, остались незамеченными - и Мордаунт не понял, почему с этого утра немногочисленное население замка начало смотреть на него ...почти ласково. Понравилось благочестие нового лорда.
***
"Один день, один бесконечный счастливый день"...- откуда эти слова? Ах, да, из языческого мифа. Это про Елисейские поля - тоже что-то вроде рая... Дух дядюшки из этих стен выветрился - он не появлялся здесь все двадцать лет. С "провинции" можно получать внушительные доходы, но-хотя бы несколько дней своей блистательной жизни потратить на знакомство с собственным "мужичьём" ? Фи... Хозяйство, отлаженное за столетия, шло своим чередом. Государство в государстве. И в "столице" - огромном замке - всего девять человек постоянного населения. Они сами давно чувствовали себя хозяевами, давно стали семьёй - и приняли десятого легко и естественно. Почти без церемоний. Нет, об этикете не забывали, титуловали, как подобает, но - без придыхания лондонских лакеев. И порой это звучало так... Пусть сам читатель рассудит, как. Увидев своего бывшего питомца в ледяной горной речке, Доротти возопила, громче иерихонской трубы: - Да кто ж из нормальных людей в Дону купается?! Сию минуту на берег! И, спохватившись, добавила: - Ваше сиятельство!!! Кажется, всерьёз испугалась, что капитан железнобоких простудится - напрочь забыв, сколько лет "сиятельству", начала носить ему парное молоко. И с утренней дойки, и с вечерней. Мордаунт посмеивался, но не возражал. Иногда выпивал сам, чаще - делился с котом. Это было уморительно - курносое, грациозное создание. Чёрный. С белым "воротником" и белыми же "перчатками". Полудикий - лакал быстро, "благодарил" кратко, и исчезал. По неотложным кошачьим делам. - А как его зовут? Доротти вдруг смутилась. Даже слегка покраснела: - С вашего позволения...Гугенот! Ну мы же не знали... - Да что там...ведь правда, похож. Братец по разуму! Бывшую нянюшку он тоже называл по имени только мысленно - казалось, что вслух - это было бы по-детски. Вслух - только со всей почтительностью. "Миссис Аллен". А мистер Аллен вернулся из разъездов. Первое, о чём захотелось его спросить - в каком он чине, настолько он являл собой классический тип отставного сержанта. Такого, который и рад бы дать волю своей натуре добродушного весельчака, да - не всегда можно. Служба прежде всего. Вот и сейчас он счёл не только приятной обязанностью, но и прямым долгом посвятить "милорда" во все тонкости натурального хозяйства. Да и вообще познакомить с замком.
*** Первое впечатление от этого городка, окружённого стенами и башнями, не только не развеялось, но даже укрепилось - в этих стенах замерло время. Причём, невозможно сказать, на каком именно столетии здесь остановились вселенские часы? Обширные погреба, стены в пять локтей толщиной, сторожевая башня с "сюрпризом", которого не заметил бы и самый внимательный взгляд... комнаты - одна над другой, с таким расчётом, чтобы пережить осаду, узкие винтовые лестницы, на которых один защитник может противостоять целому взводу нападающих - это "видимое". А невидимое... В невероятной толще стены - люк, лесенка, подземный ход... - Не один ваш предок обязан жизнью этой нехитрой выдумке! А выход - под обрывом у реки. Да это ещё что! Пращур - то Ваш, Бернард Винтер, как побывал в Седьмом Крестовом походе, так такое подсмотрел у нехристей! Это здесь, на первом этаже... Вот увидите...
*** Диковинкой оказался небольшой бассейн. Не сразу догадавшись о его назначении, Мордаунт вгляделся в каменное дно - ожидал увидеть рыбёшек.
Но нет, в воде не было диковинных золотых рыбок - там вообще ничего не было, кроме небольших железных дырочек в стенках. Так как уровень воды не понижался, оставалось предположить, что втекает - вытекает... Управляющий кивнул - он был явно доволен догадливостью барина: - Да, там трубы, отвели воду от ручья - и пустили по ним. Любую осаду можно выдержать, но самое - то интересное, что под полом - турецкая печка! Если затопить - труба нагревается! Не слишком, не так, чтобы чай заваривать, а так, чтобы купаться! Показать? Пойдёмте в подвал! Печка была похожа на обычную, деревенскую - только вытянутую вверх. И в верхней её части действительно проходили две тонкие трубы. - И это работает? С тринадцатого века?! - Да, милорд! Прикажете затопить? - Конечно, только ближе к вечеру! Неужели у Вас, мистер Аллен, "работает" решительно всё? - Стараемся. Фермы - мельницы - кузницы - пчельник...Да вот, далеко и ходить не надо, скотный двор видали? Ой...может, это Вам и неинтересно... - Скотника видел. Похоже, он славный парень, этот Билли? - Что говорить...Его хозяйство надо видеть!
*** Билли - очень блондинистый, розовощёкий детина с безмятежными глазами, удивился гостям. Но - нисколько не растерялся. Широким жестом пригласил полюбоваться на обширный "зверинец". Остановились возле гладких ленивых поросят какой - то особой, толстозадой породы. Сдобные колобочки вокруг необъятно - шарообразной мамки. Такие чистенькие да ухоженные... - Это ещё что - вон на птичнике у Джун такие дрофы! Каждый, вот не вру - по тридцать фунтов! Это уж как испокон веку ведётся: когда бы хозяин ни приехал, должен быть полный погреб припасов, да не меньше десяти свиней, да пяти бычков, да сотни кур... - Это - инструкция такая?! А когда её придумали? - Кто ж помнит...поди ещё тогда, когда самый первый замок построили. - Такие они у Вас довольные жизнью! - Это да...конечное дело...раз уж им долго не прожить - пусть хоть недолго будут довольны... - И имена у них есть? - Ну нет! Никак этого нельзя - чтобы тем, кто на еду - имена! А то ещё жальче будет...примета такая! Подсвинок - поджарый поросячий подросток потёрся о штанину Билли, явно требуя внимания к своей персоне. - Разве только вот этот - на племя останется, так - с именем. Да ничего мудрёного, как его особо назовёшь? Ниф-Ниф... Он у меня образованный! Билли вытащил морковку, показал поросёнку: - Поздоровайся с господами! С ловкостью пуделя поросёнок поднялся на задние копытца, передние прижал к груди - и пригнул к ним пятачок - поклонился... - Срочно знакомим его с моим Гектором... Билли, а насчёт армии Вы никогда не думали? - Это чтоб убивать - то? Да ну...сподручнее кормить. Жратеньки - то все хотят... - А ведь так много вдесятером не проедим? - Это уж воля ваша - может, велите продать? А вообще - то по обычаю господин не обедает один...
*** - Так-так, мистер Аллен, оказывается, я нарушаю обычай - обедаю один! - озадаченно протянул Мордаунт, возвращаясь в "жилую часть" - самую новую постройку, которой и двухсот лет ещё не исполнилось, - сегодня Вы с супругой составите мне компанию, не правда ли? Ответ прозвучал торжественно - серьёзно: - Это было бы ещё большим нарушением традиции. Билли имел ввиду не слуг, а гостей. Как только весть о вашем прибытии разнесётся по окрестностям - от соседей по имениям отбоя не будет. Вспомнив лондонских визитёров, Мордаунт решительно махнул рукой: - Роялист на роялисте верхом сидит, да? - И половина - католики. - Распугаю. Мундиром.
*** Привычки нового лорда озадачивали. Конечно, и прежние господа никому не лезли в душу - и к себе не пускали, но здесь, чувствовалось - дело совсем не в барской спеси. Просто та жизнь, которая всем обитателям замка казалась не просто нормальной, а единственно возможной, молодому Винтеру была...незнакома. И несложно было понять, что до сих пор его жизнь была совсем не барской. Но - какой? Об этом он не спешил рассказывать никому - оставалось только гадать. Верховые прогулки, знакомство с необъятным хозяйством, обширная библиотека... Портретная галерея, куда хозяин всегда входил один - и оставался надолго... Привыкает? Умирая от любопытства, Доротти отважилась спросить попросту: - Джонни... тебе здесь хорошо? Было видно, что такое обращение его обрадовало, но сам вопрос - удивил. Заставил задуматься: - Мне...ещё нигде не было ТАК хорошо. Так бывает только во сне - и этого я уже боюсь. Так можно проспать всю жизнь... - Неужели уедешь? - Да... но теперь я знаю, куда буду возвращаться ДОМОЙ.
Помолчали. Её тёплый взгляд стал мечтательным: - Верно, вернётесь уже женатым... В эти сонные стены должна вернуться жизнь! Вот этого она не должна была говорить - недопустимое вторжение...но - не хочется рычать в ответ на бестактность. Невинную. По простоте душевной. И он берёт себя в руки - ответ звучит спокойно. Даже шутливо: - Пожалуй, но с одним маленьким условием! Как простодушно она распахнула глаза - и в самом деле готова поверить, что это как - то зависит от неё! - Если только вы, миссис Аллен, вспомните своё ремесло. Приеду - и сдам Вам на руки полдюжины графчиков! Она улыбнулась. Так широко, что сомнений не могло быть - всей душой желает. И будет ждать.
*** Разве можно что-то серьёзно обещать, когда - никаких планов? Но полушутливый разговор, очевидно, всколыхнул что - то в глубине подсознания. События последнего времени были так поразительны, сменяли друг друга с такой скоростью, так захватывали воображение, что даже прошлая неделя казалась прошлым, достаточно далёким. А уж прошлый месяц - прошлой жизнью. Всё пережитое ещё только предстояло осмыслить! Но сны! Видения, которые нельзя ни вызвать, ни прогнать! Они приходят сами, то терзая, то поддразнивая надеждами, то унося в сказку... ОНА пришла сама. Словно вынырнув из потока памяти. Там, во сне, Мэри не играла в "большую" - она действительно была взрослой. И это было чудесно... Мерзавец - петух прокукарекал так не вовремя, что удостоился пожелания отправиться в котёл. Не в адский, а в кухонный. И не завтра, а сию минуту.
*** Его баловали, как родственника, которого уже не надеялись увидеть, но продолжаться вечно это ведь не могло? Рано или поздно занятые люди должны задаться вопросом, когда же "сиятельство" найдёт себе хоть какое-нибудь занятие? Если бы "люди" могли прочесть эти мысли своего господина, они бы очень удивились. А может, и посмеялись бы. Тот, за кем сорок поколений воинов, должен уметь владеть оружием. И при случае - защитить тех, кто трудится. Всё. Правда, прежний барин ещё мастерски владел языком - в парламенте. Расспросить об этом было решительно некого, и Мордаунту самому предстояло решить, гордиться ли ему парламентской карьерой отца, или же думать о его ораторском даровании, снисходительно улыбаясь? Язык - не меч... Хотя... кто знает? То,что произошло, готовилось не один год. И если лавина начинается с камешка... могли оказаться таким "камешком" речи лорда, отказавшегося быть лакеем Его Величества?
*** Не похожи эти братья, действительно, не похожи! Даже при том, что их портреты написаны явно одной рукой. Стоит ли сравнивать форму глаз или губ, когда общее впечатление... Если одним словом... Эти две картины в овальных рамах можно бы назвать..." Прилагательным" и "Существительным". "Портрет придворного" и "Портрет мужчины". В одном - стремление нравиться. Даже кокетство. Так и ожидаешь услышать что - то вроде: "Не правда ли, я очень, очень мил? Особенно сбоку"... Во взгляде другого - заинтересованность. Тот, кто на него смотрит, ему интересен! Будто вот - вот спросит: "Как живёшь"? " А вот матушка... Как её портрет уцелел? Наверное, вызывал такое всеобщее восхищение, что и снять не посмели. Но всё же, зачем было рисовать её такой....слегка подкрашенной языческой статуей? Подогнали под вечный канон ? Уж лучше бы меньше "красоты" и больше жизни... Хотя могла и сама попросить - тогда ещё только примеряла маску "графини, её сиятельства". Сколько же ей здесь лет? Неужели...младше меня?! А меня здесь ещё нет - пора вбить крючок, пора. Интересно, кто будет разглядывать "портрет- биографию" с красным рубином?" Можно было бы позвать сюда "тех, кто помнит" и задать им накопившиеся вопросы - но за несколько дней , как будто, уже установилась новая традиция: портретная галерея - личная территория хозяина. И хотелось сохранить её за собой. Если не навсегда, то - подольше. Но подписи почему - то не везде, и - попробуй, догадайся, кто, например, на этом загадочном портрете? Хотя вопросы о детях лучше не задавать - уж очень вероятно услышать что - нибудь вроде "взят в ангелы". Но всё же? Девочка совсем маленькая, наверное, только что научилась стоять. Жесткий колокольчик юбки поддерживает фигурку - и одновременно делает позу...горделивой. Целые вороха кружев - чепчик, воротник, передник. И из всей этой пены выглядывает фарфоровое личико - с какими - то непомерными глазами. Такими светлыми, что, стоит отступить на два-три шага - и едва намеченный цвет уже не виден. Только зрачки. Жутковато... Осторожный стук: - Вы здесь, милорд? Можно? - Даже нужно. Входите, мистер Аллен. Вы здесь помните всё и всех, верно? Скажите...они...были счастливы? От неожиданности управляющий даже икнул. Зачем - то встал навытяжку. Успел сообразить, что именно от него хотят услышать. Ну что ж... привирать здесь не придётся - вот только - как бы ответить поточнее? - Были, но... я бы сказал - не сразу. Как будто оба присматривались да прикидывали - это и есть счастье? Или ещё не совсем? Эх, милорд, не привык я копаться в чувствах, но здесь - все видели, все подтвердят - счастье-то пришло вместе с Вами! Вздохнул и добавил: - Да так ненадолго... Неловко - не ожидал услышать ничего подобного, хотя и сам вызвал... спросить о ком - нибудь ещё? - А кто эта девочка? Во взгляде старожила появилась явная лукавинка: - Не узнаёте? - ....Мама? Да нет - она не могла это привезти. - Это Вы! Насладившись эффектом, дворецкий вдруг хлопнул себя по лбу: - Да я ведь пришёл не просто так - к Вам гости! - Кто?! - Сказали - сами представятся... Мордаунт стремительно вскочил - и побежал... совсем не в гостиную. Явно - переоблачаться в "страшный" мундир.
*** Когда Мордаунт ворвался в гостиную с твёрдым намерением "распугать гостей", на какое-то мгновение ему показалось, что шагнул навстречу...зеркалу. Гость был точно в таком же мундире! - Ричард! Ричарда Кромвеля он не мог бы назвать ни другом, ни даже приятелем - мало у них было общего, слишком мало. Разве что служба. "Сослуживцы" - и только. Но сейчас сослуживцы крепко обнялись. - Какой молодец, что приехал! - Ну так любопытно же. И не столько мне сколько вот ей! Только сейчас Мордаунт заметил гостью. Френси. Последышку - поскрёбышку в этом многочисленном семействе. Малышка старательно поклонилась по-взрослому: - Милорд, надеюсь, Вы извините нас за визит без приглашения? И добавила совсем по-детски: - А то когда ещё увидели бы настоящий баронский замок... - А ты, вертушка, извинишь меня, если я тебя поцелую? Вот так. Разве вам нужно какое-то приглашение? Только я не знал, что самой любопытной из вас окажется самая маленькая. Почему - то думал, что это - Мэри... Девчушка чуть заметно улыбнулась - и скосила глаза на приоткрытую дверь. Неужели?.. Он почти выбежал - и едва не сбил с ног ещё одну гостью. Подхватил - и не поспешил выпускать из объятий. - Ты... Мэри заметно порозовела - как будто усмотрела в этом нарушение приличий.
*** Взрослым разговорам, казалось, не будет конца - и, воспользовавшись тем, что никто здесь не собирается стеснять её свободы, Френси неутомимо носилась по замку, разглядывая всё-всё-всё. От погребов до флюгеров. Её равно интересовали залы и галереи, аркады и таинственные дворики-колодцы, старинная часовня и обширная "копилка" древних доспехов. Хватились её нескоро. Начали растерянно оглядываться, звать... - Да я уж так и поняла, что с ребёнка глаз спустили, - смущённо разводила руками Доротти, - сама хотела присмотреть, да разве уследишь? Вроде, в сторожевой башне ещё не была, может, туда забежала? Вспомнив о тайнах и ловушках башни, Мордаунт кивнул: - Если ещё и не забежала - забежит. Подстерегу.
*** Башня не отзывалась на шаги ни малейшим звуком. Царство безмолвия. Подвал, зал с бассейном, комнаты, винтовая лестница... Пусто. Может, сверху будет виднее? Взглянуть со смотровой площадки - глядишь, и мелькнёт где - нибудь голубое платьице? Мелькнуло... В амбразуре между могучими зубцами. Там, где никогда не утихает ветер. Френси стояла, держась за выступ кладки - и самозабвенно вглядывалась вдаль. Зов синевы... Если окликнуть - одно неверное движение - и... Мордаунт подкрался бесшумно, схватил лёгкую фигурку - и вытащил из каменной щели. На безопасную площадку. - Ой... я даже испугалась... - Меня, что ли? А там - разве не страшно? - Там красиво! Вот, посмотрите сами! Говорят, нельзя идти на поводу у ребёнка? Ну что ж, тот, кто так считает - не увидит того, что видят дети. Они втиснулись в амбразуру вдвоём. - И за что люди любят большие города? Сколько живём в Лондоне - я ещё ни разу не смотрела на горизонт! Вот теперь вижу - до земли далеко. А ведь только что казалось: подхватит ветром - и взлечу!
*** Мэри поднялась к ним. Ей ничего не надо было объяснять. Просто взглянула в две пары светящихся глаз: - Мечтаете о полётах, да? И Ричард нашёл себе занятие по душе - выбирает на развод племенных поросят.
*** Очень ранняя и дружная весна радовала теплом, цветами и травами. Для кого -то - приближение первого покоса, а для кого... В лохматом цветочном венке, с охапкой цветов в руках, Френси бежала вперёд и вперёд, то возвращаясь к своим спутникам, то совершенно о них забывая. О ней тоже как будто забыли... - Мисс Мэри, я же понимаю... для того, чтобы оказаться здесь, вам требовалось...разрешение. Так неужели и для ваших родителей я тем интереснее, чем богаче? Мордаунт произнёс эти слова тем "не своим", хриплым голосом, который выдавал его взволнованность. Самую крайнюю. Девушка резко остановилась. Хотела ответить холодно, однако и её выдал голос, зазвеневший обидой: - Если Вы так думаете... нам ничего не остаётся, кроме как уехать! Срывающийся шёпот: - Уедете...непременно уедете...вместе со мной... Нескрываемое недоумение... - Попробую объяснить... Вот только поймёте ли? Никто, наверное, не поймёт, и никому такого не скажешь... Дыхание перехватило. Кажется, он и в самом деле боялся показаться сумасшедшим: - Сколько лет мечтал! Всё думал, что жизнь у меня какая - то...подменённая, что ли... чужая! И люди вокруг - случайные. И сам не пойму, в какой момент и люди, и жизнь стали - своими! Нормальными! Единственно возможными! Это - смешно? Непонятно? - Мне, правда, не очень. Но, может быть, отцу... Поймала напряженно - вопросительный взгляд. Вынула из кармана письмо, свёрнутое в трубочку. Вгляделась - так важно ей выражение лица того, кто это прочтёт... После обычного приветствия... "........и будь ты хоть трижды лорд и граф, а объяснительную по поводу самовольной отлучки - жду. И надеюсь дождаться." Короткие рубленные строчки были перечитаны несколько раз - со всё возрастающим чувством ясности и покоя. Как будто сорвавшаяся со своих кругов вселенная возвращалась "на круги своя". - Правда, прежнее ваше место занято... - Кем?! - воскликнул он с самой - самой последней надеждой. Решил, что сейчас услышит имя того мерзавца...автора письмеца...который мечтал о его местечке, "уютном и безопасном"! - А Вы должны его знать. Это Джон Мильтон - стихи его читали? Да там теперь работы на всех хватит! Не он...у поэта место - всегда своё. Собственное. Но в эти мысли Мэри не проникла - к счастью. Улыбнулась: - И ещё отец сказал о Вас: " Ему там надоело вертеться перед зеркалом, примеряя баронскую корону!" Это он угадал? - Да! И если Вам тоже это понятно... Мэри...ты и в самом деле уже взрослая? - Думаю, что уже. - А кто-нибудь ещё так думает? Не дожидаясь ответа, он наклонился вперёд - и прильнул к её губам. А губы - то повели себя по-детски! Не приоткрылись, а - улыбнулись! И тут же - лёгкий толчок. Словно увидела у него за спиной что-то. Или кого - то... Насторожился. Произнёс, не оборачиваясь: - Тёзка! Тебе никто не говорил, что подглядывать - нехорошо? Обиженный голосок: - Я не подглядываю, я - вот... В руках у Френси ещё два лохматых цветочных венка. - Это вам...но только...неужели мы уедем уже завтра? - Ну нет! Ведь ты, дружок, ещё не все цветы здесь оборвала! - А главное, - добавила Мэри, так ласково - снисходительно, словно речь шла не о старшем брате, а о младшем, - главное, развлеките Ричарда охотой! А то не поймёт, зачем мы и приезжали!
Отправлено: 02.05.13 16:27. Заголовок: Не перестаёшь удивля..
Не перестаёшь удивляться тому, как у Дюма причудливо переплетались жизнь и фантазия...
Если в романе фамилия "Мордаунт" - вымышленная, а "Винтер" - настоящая, то в жизни было - наоборот! Не было в Англии баронского рода Винтеров, а вот династия Мордаунтов - абсолютно реальна. Бароны. С 16 века - лорды. Вот пышные гробницы предков в их фамильном склепе: (обратите внимание на "совпадение и ассоциацию": среди склепов - чья - то голова. Белая.)
А это, судя по времени - прадедушка. Личный враг Марии Стюарт, и первый носитель титула лорда.
Все даты в формате GMT
-2 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
