Форум Удар гардой

Даю вам честное слово,
Вчера,в половине шестого,
Виконт де Ла Тур,грубиян и зараза
Встретил Бюсси д'Амбуаза.
О свидании том в Пре-о-Кле,
Мы сообщаем вдове.
..............................
Позавчера,по воле короля,
Граф де Мере по службе отбыл за моря.
Соломенной вдовой осталася графиня,
Скучает,бедная,
И мы невидим её в Лувре ныне.
Но ты меня мой друг спроси,
А почему не видно в Лувре де Бюсси?

Граф де Мере,кто так отделал вас?
Конечно, Бюсси д'Амбуаз.
Кто вашей супруге милей всех,спроси
Прошепчет:сеньор де Бюсси.
.............................................
Маркиз де Трай жену ревнует,и не зря,
К Шико,шуту и острослову короля.
Хоть наш маркиз не очень смел,
Но на Шико он в Лувре с криком налетел.
"Хоть не охотник я до всяких врак,
Но всё же вы подлец,месье дурак,
Не будь здесь сам король и господин посол,
Я шпагой вас немедля заколол".
Шико:"Так шпагой заколоть не можешь ты,де Трай,
А ты меня рогами забодай".

В дворце у Гизов суматоха поднялась
И то-то зубоскалят острословы,
Вчера у Гиза тройня родилась,
Все малыши и матери здоровы.

Кто первый задира у нас?
Конечно, Бюсси д'Амбуаз.
Кто верен и нежен спроси,
Ответят:сеньор де Бюсси.
Что забияка он,то всем понятно,
Что нежен,было только вероятно,
Покуда Катарина-дура
Не призналася подруге,
Подруга разнесла по всей округе.
Все дамы знать хотят,
Их дьявол укуси,
И вправду ли так нежен де Бюсси?

Берет на ухо сдвинув лихо,
Плащем закрывши пол-лица,
Шико,вы кажеться собрались
Призвать к ответу наглеца?
"О,нет прекрасные сеньоры,
Оставим эти разговоры.
В Париже ночью улицы безлюдны,
А ночи так осенние безлунны.
Друзья, я просто для прогулок
Подальше выбрал закоулок".

Маркизе Трай Шико сказал
И бросил гневный взгляд:
"Капризы ваши выносить невыносимо!
Прощайте!Ухожу куда глаза глядят!
Куда мои глаза глядят?
На дом любимой ".

Маркизе де Трай.

Далёкая,капризная,родная,
Тебя,как и меня бессонница тревожит в ночи.
На церкви филин,гость ночной,насмешливо хохочет,
На подоконнике свеча,мерцая,догорает.
В тревоге обо мне покоя ты не знаешь,
На людях холодность и сдержанность храня.
Ответь мне честно,непокорная моя,
Ты на плече моём спокойно засыпаешь?

Луи Клермон де Амбуаз,
Сам черт придумал видно вас.
Придумал вас до карих глаз,
До взмаха непокорной челкой.
Против десятка шли не раз,
Луи Клермон де Амбуаз,
Врага разя насмешкой колкой.
С ума сводили вы не раз,
И шорох легкокрылых фраз
"О!Сам Бюсси де Амбуаз!"
Храни вас бог,молюсь за вас,
Луи Клермон де Амбуаз.

Маркизе де Трай.
Твои глаза зелёные,
Твои кошачьи ласки,
Лукавые,влюблённые
Улыбки из-под маски.
То ластишься доверчиво,
То не подпустишь близко.
Терплю я,делать нечего.
Ты знаешь кто?Ты киска.
То веселишь проказами,
То вдруг царапнешь больно.
Моя зеленоглазая,
Ты киска,и довольно.

Я помню ясно,как сейчас,
В дверях стоял Бюсси де Амбуаз,
Смеясь,он стряхивал с плаща
Следы дорожной пыли.
Он не был другом мне,
Но многие из нас,
Его и уважали,и любили.
Луи Клермон де Амбуаз,
Не будем говорить сейчас,
Как хороши его поступки или плохи,
Он был последний рыцарь рыцарской эпохи,
И потому был обречен покинуть нас.
Он никому ничем не должен,бог судил
Ему грехи все искупить сжигающей любовью.
Он за любовь свою по полной заплатил,
Он заплатил душою,телом,кровью.
Луи Клермон де Амбуаз
Ты в лязге шпаг ушел от нас.
Не любите его-и не рыдайте,
Вы молча дань последнюю отдайте,
Тому,кто был не худшим среди нас.

Тоскою душу мучая,
Я зол на целый мир.
Прощай,моя колючая,
Я ухожу в трактир.
Цежу вино бургундское,
Напьюсь тебе назло.
Сижу,в пол-уха слушаю
Монаха Горанфло.
А ты,моя колючая,
Молчишь,ломая бровь,
Покуда тебя мучает
Упреками свекровь.
Сношу капризы,колкости,
Попался я в просак.
Что я терплю,о господи!
И вправду я дурак.
Все ласки и все нежности,
Катись к чертям под мост!
На три недели,милая,
Я налагаю пост.
Ни взгляда,сердце мучая,
Ни слова о любви.
А ты ,крапива жгучая,
Терпи,терпи,терпи.
Как без тебя я выдержу
И сам я не пойму,
Пошли мне,боже,грешнику
Терпенья самому.

Скороговорка от самого Франсуа Рабле,помню наизусть с детства,очень подходит
брату Горанфло:
Горластый мастак отжарить мессу, отжать обедню и отвалять вечерню,словом
самый настоящий монах из всех монахов,которым монашество, наиболее
монашественное когда либо омонашивалось.
В подражанье:
Самый шикарный Шико из всех Шико,которым Шикотери,наиболее шикотерийное
когда либо ошикотеривалось.
И последнее навеянное:

Плеск волны,ладьи скольженье,
Счастье без конца,
В волнах вод преображенье
Милого лица.
Блеск луны,души томленье,
Ты со мною вновь,
Поцелуи,рук сплетенье,
И любовь,любовь.

Стреляет он метко,фехтует легко,
Острит очень жестко гасконец Шико.
Гасконь дарит миру шутов,королей,
Гасконцы ловчей и храбрее чертей.

Под самою беспечной из планет,
Под аквитанским рыжим солнцем.
Мне счастье выпало увидеть свет
Мужчиною,французом и гасконцем.
Но как в краю поэтами воспетом
Гасконцем быть не быв при том поэтом?

Я тень безшумная,движения беззвучны,
Кинжал и шпага верная со мною неразлучны.
Я слышу под землей журчанье тайных рек,
Я постигаю суть вещей,не бог,не человек.
Двуострая и гибкая рапира воплощение меня.
Живу в тени,но иногда являюсь в свете дня.
Я каждой страсти отдаюся не краснея,
То холоден как лёд,то гневом пламенею.
Из сердца не вырвутся стоны и вздохи,
Я Страж Королевства в рамках Эпохи.

Благослови господь твой путь земной,родная,
Который ты пройдёшь по жизни без меня,
Ты за меня и жизнь отдашь,я знаю,
Но не приму я жертвы от тебя,
Готова ты идти за мной хоть в рубище,босая,
Оставив мужа,двор,презрев молву,
Ты за меня отвергнешь двери рая,
Но я тебя с собой не позову.
Любимая,я призван грозным богом
Свой скорбный и кровавый путь пройти один,
Я остаюсь за роковым чертогом,
Последнего из королей последний паладин.
А в утешение прими,родная,
За то,что так страдать пришлось,
Хоть вместе нам не быть,я знаю,
Но знаю,что не быть нам врозь.

Бюсси не любил короля,он был с ним холоден и резок,
Он был очень вежлив с шутом,с другими надменен и дерзок.
Сеньора Бюсси предавал и шпаги ломал о колено,
Мужьям он рога наставлял.Но вот!Уважал Одуэна.
Не кланялся он никому,плевать он хотел на вельможей,
За этот его пофигизм он мне все милей и дороже.
Бюсси не гламурная красавица,
Он сам выбирает кому ему нравиться.

Ты череду грядущих дней
Попоробуй сосчитай,
Но свет несет душе моей
Веселый месяц май.
На флорентийских каблучках
Ко мне бегом бежишь,
Качается на каблучках,
Шумит хмельной Париж.
И ты в цветенье молодом
Мне голву кружишь,
В сиянье мая золотом
Сквозь сад ко мне спешишь.
И каблучков пьянящий звук:
Твоя,твоя,твоя,
Сердец волшебный перестук:
Моя,моя,моя.

Ах,сеньор Дагобер, мне б коня,
Все девчонки бы смотрели на меня.
Мчался б вихрем,плащ развея на ветру,
Дайте мне коня,сеньор,а то умру.
Я бы всадником за вас сражался,мой сеньор,
Я покоя бы не знал с этих пор.
В гущу недругов врывался бы стрелой,
Словно ветер мчался бы горячий и злой.
С детства славно я стреляю и рублюсь,
Я ,сеньор, ни ран,ни смерти не боюсь.
Разве я ,мой сеньор,не хорош?
Я собою статен парень и пригож,
Ах,сеньор Дагобер, мне б коня,
Конь понес бы вихрем меня,
Развевая алый плащ на ветру,
Дайте мне коня мой сеньор,а то умру.

Благодарю тебя господь,за то,что я рожден гасконцем.
За юность бедную мою под щедрым рыжим солнцем.
За герб дворянский,за отвагу,
За ловкость,за родную шпагу.
За руки девичьи и губы,там,на закате у реки,
За кудри черные,всем бедам вопреки,
За гор Гасконских гордую красу,
За пенье пастуха,за виноградную лозу,
И за Гасконь под жарким солнцем!
За то,что я рожден гасконцем!

Искусству фехтовать учил меня отец,
Молитвам мать меня учила.
Уменью петь бродячий менестрель- певец,
В науке стасти нежной дочь соседская томила.
Меня учили горы,реки и леса.
Учила ненавидеть плетка герцога Майена,
Хмельная виноградная лоза
Вплеталася строкой в мои катрены.
Учили послушанью три монастыря,
Я непослушен, но зато обучен пить там не хмелея.
Ты щедр господь,таких учителей даря.
С такой наукою я все преодолею.

"В Гаскони острое словцо-разменная монета"
Александр Дюма

В Гаскони острое словцо разменная монета,
Оно звенит ручьем в устах бродячего поэта.
Оно как бравый кавалер бряцает шпорой,
И громким эхом,звонким смехом вторят горы.
В Гаскони слово-шпага хвастуна бретера-забияки,
И от него бурлит,бросает кровь в лицо,
Ту кровь,что черт настаивал на арманьяке.
В Гаскони острое словцо бывает горячо,
Что на свече докрасна разогретая монетка,
Его бросает на ходу через плечо
Лукавая и гибкая брюнетка-сердцеедка.
Вспрохнуло птичкою словцо и понеслось по кругу,
Его как яблоко бросают все друг другу,
От короля-до пастуха и от министра до поэта,
В Гаскони острое словцо-разменная монета.

"Дровосек,проходивший мимо него,положив руку на ярмо любимого вола,девушка в короткой
юбке,легкой походкой выступавшая подобно хоэфорам античной Греции...все,казалось,
говорило с Шико живым,понятным языком-Смотри,здесь все счастливы!"
Александр Дюма.

Подобно хоэфоре грациозно девушка ступает,
Мулов ленивых сонный возчик подгоняет,
У водопада дремлет старый рыжий конь.
Зеленый плащ полей раскинула Гасконь.
А вот посол спешит с известьем к королю в Нерак.
О!Здравствуйте,Шико!Вы кажется удивлены,земляк?
Как общий родич Луаньяк в Париже поживает?
Подобно хоэфоре грациозно девушка ступает.

Меня король любил за остроумье,
За преданность под маскою безумья,
За жизнь спасенную-какой пустяк!
А ты меня любила"просто так".

Наперекор судьбе,назло Фортуне-дуре,
Я жив,хоть ранен был при Монконтуре.
Когда был командир убит,то я ,не зная страха,
Наш взод поднял на бастион в атаку.
В борьбе за Францию и веру
Я ранен был швейцарцем-пикинером.
Господь хранил меня от бед,
Мне было девятнадцать лет.
Господь не дал мне умереть,
Когда была Майена плеть.
Судьба меня прилежно губит,
Но разве бог меня не любит?

Все начиналось с дерзостей и быстрых взглядов,
Все начинолось с колкостей и резкостей,когда мы были рядом.
Все начиналося с волненья и игры словами,
С волны удушливой томленья,когда соприкасались рукавами.
Из глубины зеркал"Лови!" ты взгляды мне бросала.
Через плечо"Быть может и люблю""Быть может?Мало!"
"Да как вы смеете!"Я смею!На кон поставлю жизнь и не жалею!
А за блаженство мы скорбями платим полной мерой,
Все начиналось с поцелуя вон за той портьерой.

Беднейшая и гордая Гасконь!
Каких парней ты даришь свету!
В их души Прометей вдохнул огонь,
В час их рожденья падают кометы.
Ну что ж, давайте выпьем за Гасконь
И за того упрямого гасконца,
Которого в Париж привез трусцою старый конь,
И кровь которого так горяча под южным солнцем,
Вовек будь славен и трехкратное ура!
Кому ура? Ну как кому? Гвардейцу Бикара!

Портрет неизвестного мужчины в Лувре.

( Подражание Гумилеву)

Его глаза туманные озера,
Мерцающие черные агаты,
Свидетели внезапного позора,
Они навек несут печаль утраты.
Его уста пурпуровая рана,
Прорезанная лезвием проклятья,
Его уста-бутон тюльпана,
Сомкнутый древностью заклятья.
Он мрачен, но не мрачностью аскета,
И кровь его ещё пьянит борьба.
Ему навеки выпала судьба,
Мечтою быть безумца и поэта.
В смоле волос серебрянная нить,
Прозрачна рук фарфоровая кожа.
Он может улыбаться и шутить,
Но вот любить... любить уже не может.

Кто первый задира у нас?
Конечно Бюсси д'Амбуаз.
Кто верен и нежен спроси,
Ответят : сеньор де Бюсси
..........................................
Сеньор Бюсси менять привычки не намерен,
Со всеми дамами он нежен, каждой верен.

Темнеет ночь на улицах Парижа,
Ночной туман окутывает крыши.
Крик сторожа :"Спокойно спите, парижане!"
Огни погашены, уснули горожане.
Весь мир застыл в обманчивом покое,
Ночной росой осыпаны левкои,
Дурманит голову сирень,
Вдруг мимо стражника мелькнула тень.
Ночная мышь порхнула с крыши,
В соборе глухо колокол пробил удары,
И сам неузнанный король Наварры
Скользит по тихим улицам Парижа.

На рынке пророчит веселый монах,
С лукавыми искрами в умных глазах,
Как крепкое слово загнет богослов,
Румянец стыдливый на мордах мулов.
Как плетью бичует пороки царей,
Власть римского папы и глупость людей,
Ему не известны унынье и страх,
Свободен как ветер веселые монах.
С сумой за плечами идет налегке,
Накормят бесплатно в любом кабаке
И в глиняной кружке запенится хмель,
И в доме любом ему стелят постель.
Когда овдовевшая дама в слезах,
Вдовицу утешит веселый монах.
Он любит дороги, просторы полей,
Он верует в мудрость и милость людей,
И ветер играет в его волосах,
Межзвездный скиталец, веселый монах.

Слушай, король всемогущий,
Я капуцин неимущий,
Холодом, голодом мучим,
Бреду я под ветром колючим,
Ряса сносилась до дыр,
Не в чем явится в трактир.
Славлю владыку владык,
Ибо ты мудр и велик.
Не оскудеет рука,
Та, что спасет бедняка.
Дай мне хоть сотню мильонов,
Что ты промотал на миньонов,
Не оскудеет рука,
Та, что спасет бедняка.
Я же сошью себе рясу,
В трактире отведаю мяса.
Отсыпь золотых мне дублонов,
Что сыплешь ты щедро миньонам,
Множеством дивных щедрот
Ты осчастливил народ.
Я же, скиталец убогий,
Вымолю место у бога,
В церкви поставлю я свечку,
В раю чтобы было местечко,
Гимны сложу в твою честь,
Очень уж хочется есть.

На минуту одну стань собой,
Повернись несмешной стороной!
Грустный свет карих глаз потуши,
На мгновенье себя покажи!
Как же ты благороден и знатен,
Как красив, величав и как статен.
На минуту одну стань собой,
До чего ж ты прекрасен, бог мой!

А эти стихи хочется петь!!!

(комментарий Анны Винтер)

Когда листва печально с дуба облетает,
Когда в камине затрещит поленьями огонь,
И ветер в трубах то свистит,то завывает,
Мой южный край,тебя мне не хватает,
Моя насмешливая,смуглая Гасконь!
В венке из виноградных лоз,в плаще полей зеленом,
Вакханкою раскинулась у Пиринейских гор.
Как кареглазая, в тебя не быть влюбленным,
Хмельная музыка имен:Нерак,Гарона и Кагор.
Там юноши горды,там девушки красивы.
И правит там король зеленоглазый и счастливый,
Властитель водопадов,виноградников и гор.
В плетенье лоз и замков кружев у ног его лежит Кагор.
Благословенная Гасконь под аквитанским солнцем,
Нет,это счастье быть гасконцем!

Названья южные,что музыка в устах француза:
Нерак,Коньяк,Гарона и Тулуза.
Ну как не быть в вас,темнокудрые,влюбленным?
Нерак,Коньяк,Тулуза и Гарона.
Вы нитка бус на шее Пиренейских гор,
Нерак,Коньяк,Тулуза и Кагор.
И в одиночестве я напеваю,просто так!
Нерак,Коньяк и вам в придачу графство Арманьяк.
Мой южный виноградный край,
Господь создал сперва тебя,а после рай!

Нальем в бокалы до крАя волшебный дар небес,
Прозрачный и зеленый гренобльский шартрез.
Как поцелуй красавицы шальной шартрез пьянит,
А с вашего донжона на Альпы дивный вид.
Давайте за Гренобль!За Альпы!Горы!Лес!
У вас глаза зеленые как наш шальной шартрез.
Венчает герб корона, в гербе красотка-рысь,
В крови у вас Альбона с Вермандуа сплелись.
Берет на ухо сдвинут, фазанее перо,
Вы лучший из баронов, барон де Ливаро!
За наш родной Гренобль!За Альпы!Горы!Лес!
И за глаза зеленые как наш шальной шартрез.