Форум Удар гардой

У миледи был маленький арапчонок - украшение особнячка. Он кормил обезьянку и сопровождал госпожу в церковь. Как могла сложиться его судьба после гибели госпожи?

Достался в числе прочего наследства благороднейшему - утонченнейшему лорду Винтеру? Любовь этого господина к детям нам известна...

К тому же дети так быстро растут, а чёрный амбал уже не выглядит забавно - умилительно...

***
Крокодил - самое дурное существо на свете - только он может сожрать того, кто его кормит.

Откуда Дарки это знал? Сказать ему этого никто не мог, и ни в одной книге, наверняка, нет ни слова об умственных способностях этих тварей. Но усомниться в истинности этого знания было невозможно.

Невзрачная, незаметная коряга в маленьком искусственном водоёме не привлекала внимания редких посетителей зверинца. Почти никому не случалось встретиться взглядом с этим странным созданием. Лишь изредка он открывал свои щелястые, невидящие глаза, не выражающие ничего. Хотел ли он чего-нибудь? Мучился ли одиночеством или тосковал по простору? Или был доволен, когда был сыт и в тепле? Если так, то все последние восемнадцать лет своей жизни он доволен вполне, абсолютно и даже более чем! Настолько, что не удостаивает взглядом даже тех, кто принимается стучать по надёжным прутьям его клетки, надеясь поднять его из лужи, рассмотреть...
Когда очередная попытка придворного поэта оказалась безуспешной, этот острослов изрёк:
- Для чего оно живёт -
Сам Господь не разберёт!
Маленькое избранное общество ближайших друзей Его Величества рассмеялось, предложило повесить эти "стихи" на клетку и проследовало дальше - любоваться львами.
Уж здесь-то, заглядывая в яростные жёлтые глаза царей саванны, каждый мог почувствовать себя палладином в ливийской пустыне: всего-то дела - на минуточку забыть о прочных железных прутьях, разделяющих льва и храбреца!

Как ни старался Дарки в эти минуты стать понезаметнее, не получалось. Нет, возле него не останавливались почти никогда, но как противны эти любопытные взгляды, скользящие по его семифутовой фигуре, полуобнажённой, чёрной и мускулистой! Перья в курчавых волосах, соломенные браслеты, ожерелье из зубов и когтей - весь этот нелепый маскарад служил одной цели - "расширению кругозора и пополнению образования" этих баронов, графов, лордов. Пусть знают, как им повезло родиться в Англии!

Один из блестящего общества обернулся. Остановился. Не отнимая от носа надушенного кружевного платочка, прогнусавил:
- Дарки?! А ты почему не в клетке?
- Потому, что я чищу клетки и кормлю их обитателей.
- И не кланяешься что-то, и даже не добавил "милорд"...
- С тех пор, как Вы подарили меня королю, Вы больше не мой господин.
- Верно... Ну что ж... Чистить клетки может любой подёнщик, а ты - экспонат! Как бы тебя по-латыни назвать... homo trogloditus... я подскажу Его Величеству!
И лорд Винтер поспешил догнать стайку кавалеров и дам. Если бы он обернулся, увидел бы, что глаза его бывшего раба вспыхнули львиной яростью.

***
Новая клетка с латинской надписью не привлекла ничьего внимания. Кто же при дворе не знал "дылду-Дарки", эту живую достопримечательность зверинца, кто же не завидовал втайне его росту и стати!
Но нельзя удивляться бесконечно, и Дарки очень скоро понял, что пялиться на него будут не больше, чем прежде. Правда, и не меньше...
Он честно просиживал по нескольку часов в клетке, запертой не на замок, а на обычную щепку, и почти привык считать это временем отдыха. Если его величество согласно платить за уборку клеток - почему бы не дать возможность заработать мальчишкам из Кингстона?

Но в этот хмурый осенний день 1646 года с самого утра было что-то не так: подёнщики не явились. И даже через ограду зверинца была заметна всеобщая суета, совершенно необычная для загородной королевской резиденции. Воспользовавшись моментом, Дарки покинул свой пост и вышел "в люди" - в манеж, расположенный по соседству:
- Слышь, Харрис, что за праздник сегодня?
Конюх рассмеялся, но рассмеялся опасливо, чуть слышно. Словно боялся, что кони услышат и перескажут своим хозяевам:
- Врагам бы нашим такой праздник... Король-то пригласил господина Кромвеля! Да с семейством, да со свитой... Прямо как соседнего короля, право слово!
Должно быть, физиономия Дарки очень уж вытянулась от изумления, если Харрис расхохотался в голос. Но тут же перешёл почти на шёпот:
- Дела у короля - швах, а короли друг друга никогда не добивают, договариваются. Вот он и думает поговорить, как с равным - давай, дескать, закончим стрелять, я тебе поулыбаюсь да что-нибудь подарю, но уж и ты люби меня и своим людям прикажи. Забудем наши маленькие недоразумения, выдадим твоих дочек за принцев...
- Согласится?
Взгляд конюха вдруг стал стальным. Как у воина:
- Нет.
Это было сказано так просто и твёрдо, что Дарки сразу поверил. И осторожно перевёл дыхание:
- Так им, верно, и диковинки покажут?
- Диковинки... - Харрис как будто что-то вспомнил, - послушай, Дарки (ох, и антихристово же у тебя имечко), - тебя сюда Винтер пристроил, верно? А прежде ты жил у него? Не припомнишь, у него какие - нибудь родственники были?
Дарки не надо было долго припоминать - дела хозяев, как и их родственные связи - для лакеев интересны необыкновенно:
- Брат был, но очень давно, я его не помню. А вот вдову этого брата помню хорошо - это она меня и купила, три года жил при ней в Париже. Куда эта родня делась? Да кто мне скажет правду? Одни слухи-сплетни... Поговаривали, что брат был отравлен, а вдовушка утопла в речке. Вот его сиятельство и разбогател... А что?
- Да он тут давеча визжал, что против него как все сговорились: конь ленивый, лакей тупой, рябчик пригорелый - и всё это за одно утро! А тут ещё и родственничек явил свою рожу - не приведи бог, что это за рожа! Понятно, ему всю жизнь то похлёбка несолёна, то луна не кругла, но вот это "родственничек"... Если у него впрямь кто-то есть, почему он не при дворе?
Дарки закрыл глаза, чтобы скрыть внезапное воспоминание. И ответил как можно равнодушнее:
- Что нам о них-то думать? Нам надо о себе.
- Это ты верно. Они ведь там уже часа два переговариваются, скоро закончат да глазеть разбредутся...

***
Вернувшись в свою клетку, Дарки лёг животом на лавку и устремил внутренний взгляд в прошлое. Почему он никогда не задавал себе вопроса, насколько праведно разбогател его господин? Неужели только потому, что ничего не смог бы изменить? Ладно, мёртвым не больно, но у госпожи был мальчонка. Может, он и есть "родственничек"?
А что у него может быть за "рожа"? Сколько ему сейчас лет? Это у негра годы не угадаешь, он или маленький, или седой, а всё, что в промежутке - "в соку". Белые - другое дело, у них годы читаются. Лет двадцать, не больше? И какой он был из себя? Дарки помнил просто что-то маленькое и забавное. В чём-то голубом. С кружевами. И с красным мячиком.
Куда годятся такие "приметы"?!
Хотя... у белых самое приметное - это волосы и глаза. Волосы цвета холодной луны - это у госпожи. А глаза госпожи нельзя было не запомнить - временами они казались белыми! Страшные белые глаза с маленькими чёрными дырочками зрачков...

***
Да, эти любопытные не изображали модную светскую полускуку, не улыбались заученными улыбками и не щеголяли тросточками и табакерками. Они пришли сюда потому, что им действительно интересно! Простоватый вид, шляпы без перьев, тяжёлые руки... называть ли их господами? Или джентльменами? Или ещё как?
Пока Дарки решал для себя столь неожиданный вопрос, его опередили. Один из круглоголовых - немолодой, со шрамом, располовинившим бровь, остановился у его клетки. Присмотрелся. Проговорил медленно и веско:
- Послушай, "троглодитус"... сам ты догадался сесть под дурацкую вывеску, или другие посадили?
- Другие...
- Ага, знаешь по-нашему. Ну так и не придуривайся. Вылезай да расскажи нам про зверьё.

***
Через полчаса от мрачной суровости этих людей не осталось и следа. Хмурые взгляды засветились радостью, умилением, восторгом перед буйной фантазией Творца. Иным даже показалось, что у Творца есть чувство юмора - при взгляде на обезьян!
Дарки принёс целую корзину яблок и подсказал:
- Кидайте через верх клетки! Там тоже решётка, но яблоки провалятся внутрь!
- А если застрянут?
Дарки не успел ответить - яблоко, брошенное офицером, больше похожим на деревенского увальня, и в самом деле застряло в решетчатом потолке.
Вертлявые мартышки побросали недоеденные плоды - так всем сразу захотелось достать именно то, что не упало к ним в руки само! Вихрем взлетели по прутьям наверх, отпихивая друг друга, повисли гроздью, сцепившись хвостами, обменялись затрещинами, посыпались на пол... И тут же сделали вид, что не так уж оно и нужно им, это яблочко, просто хотели поиграть... Сразу напустили на себя самый серьёзный вид и расселись заканчивать трапезу.
- Боже... да они совсем, как люди! Видели бы это наши дети...
- Что дети, и жёны-то наши чудес не видали...
- А я ведь жил здесь, рядом. Всё детство мечтал посмотреть, а дальше конюшни не пускали.
Дарки взглянул на того, кто это произнёс. Самый молодой в компании, почти мальчишка. Но тень от широкополой шляпы скрывала его лицо. А если вывести их на свет?

- Господа ещё очень любят смотреть птиц... И больших кошек...
- Львов?
- У нас не только львы! Тигры есть, пантера, пардус...

Если глаза этих милых "кошек" горели ровным, ясным пламенем неукротимой ярости, то во взоре диковинного "пардуса" тот самый молодой офицер, похоже, увидел что-то совсем другое. Он подошёл вплотную к клетке, на что не решался никто из двуногих павлинов! И протянул руку сквозь прутья!
Сразу несколько человек хотели было метнуться, чтобы его остановить, но Дарки сделал короткий, успокаивающий жест и прошептал:
- Если не испугаете - не кинется.
Жёлто - пятнистый зверь... мурлыкнул. Подошёл прямо под руку тихо, по-кошачьи и... растянулся на полу пузом вверх. Словно ждал, что почешут!
Но дотянуться было нельзя, и парнишка оглянулся. Глазищи - одни зрачки... Кажется, испугался выглядеть глупо - отошёл.
Не сводя с него глаз, Дарки заговорил:
- Из всех кошек пардус - самый человеколюбивый, он в Африке домашний, он - охотник! С хозяином на охоту ходит, собакой работает. А дома он – большая кошка!
- Небось, все они хороши, пока котята, а вымахает - попробуй, прокорми...
- А павлинов - то, павлинов видали!? До чего же на лордов похожи!
- Эх... а мне бы шубу, как у того медведя...

Убедившись, что небольшая компания готова разбрестись, Дарки шепнул:
- Сэр Джон... это вы?
- Да... но в Англии Джон - чуть не каждый второй.
- Вы меня не помните, а я вас видел один раз... приезжал с леди Винтер.
Изумление, почти испуг - и радость от встречи с тем, кто ПОМНИТ... Нервным движением парнишка сдёрнул шляпу - и Дарки увидел именно то, что ожидал. Вихры цвета холодной луны.
- Идём... идём отсюда! Куда? Не всё ли равно... Туда, где можно поговорить!

Но уйти здесь было решительно некуда - королевская резиденция переполнена народом. И они просто сели на скамейку напротив крокодила:
- А ведь я тебя всё-таки помню. Я помню весь тот день, как если бы это было вчера! Ты тогда принёс... виноград, да? А потом мы долго играли! Ты показался мне таким высоким... а сколько тебе было?

- Лет семь... я даже помню, что вы сказали, увидев меня!
Офицер прикусил губу, чтоб не рассмеяться. И постарался ответить серьёзно:
- Я сказал... "Какой большой! Уже в штанишках!"
И было видно, как ему уютно с тем, кто ПОМНИТ.
Но Дарки вздохнул:
- Значит, теперь я снова маленький, раз "штанишки" не положены.
- А кто всё это придумал?! Что - "всё"? Этот дикарский вид, клетку, вывеску?!
- Лорд Винтер такой выдумщик. Ваш дядюшка. Подсказал королю, Его величеству это показалось очень остроумно...
- Ты их любишь?
- Господи... кого?!
- Зверей?
От неожиданности Дарки опешил. Впервые у него спросили, любит ли он... и кого? Бессловесных тварей? Но чуть подумав, он ответил:
- Люблю. Они лучше людей.
- Я так и понял, когда ты про них рассказывал. Как про друзей... Дарки, а сколько тебе здесь платят?
Смущение на чёрной физиономии проступило совершенно явно:
- Кто же платит рабу... Тепло да сытно - вот и всё. Нет, бывает, что кинут монету - другую. Ваши товарищи вот оставили что-то, - и он кивнул на порог своей клетки, на котором тускло поблёскивали монеты, - а казённого жалования мне не положено.
- Будет! И будет, наверное, уже очень скоро! Но пока... Ты мог бы сделать себе жалование сам. Совершенно законно.
Светлые глаза засветились мальчишеским озорством:
- Это же такая возможность подработать... ты видел, как понравилось нашим офицерам кормить твоих подопечных? Так если ты поставишь корзинки с едой возле клеток и объяснишь, что за пару пенсов посетители могут получить незабываемые впечатления - накормить зверей?!
Это было невероятно - услышать такое из уст лорда! Дарки не верил своим ушам, хотя и сознавал, что в самом таком способе заработка нет ничего невозможного. Но как это пришло в голову сыну госпожи?!
- Чему ты удивляешься? Если дядюшке я не родственник, ясно, что выживать пришлось мне самому. Нет, конечно, сам бы не справился, помогли... Но сколько я знаю способов подкормиться! Впору книжку такую написать: "Наука выживать!"
- Вот бы я почитал!
- Умеешь?
- Умею. И тоже не хозяин учил - помогли...
- Тогда напиши на клетках расписание кормёжки. И пусть господа соревнуются в смелости - в клетку к пардусу войдёт только самый смелый! На спор!
- А самый смелый - ваш дядюшка! Нет, не смеюсь. Он всегда боялся, как бы кто не усомнился в его смелости. На любой спор пойдёт!
- Постой... тогда незачем клеветать на милого пардуса. Кто из них действительно опасен?
Одними губами Дарки прошептал:
- Крокодил. Его никто не замечает - вон, коряга в воде. Но если его месяц не кормить...
Тонкая белая рука опустилась на его сжатый кулак. Как предостережение - не скажем ни одного лишнего слова. Даже между собой! Ведь мы отлично друг друга поняли.

Быстрые тяжёлые шаги приблизились, и знакомый голос бесцеремонно оборвал разговор:
- Мордаунт, дружище, мы что, развлекаться сюда приехали?! Битый час собираю вас - кого из галереи, кого из оранжереи. Ну не трубить же общий сбор! Тем более что иных и трубным зовом из зимнего сада не вытащишь...
Офицер чуть заметно улыбнулся - он-то знает, что жена его генерала приехала сюда исключительно ради прославленного зимнего сада:
- Извините, генерал, иду. Дарки, мне пора, но мы увидимся очень скоро!
Кромвель воззрился на огромного негра с нескрываемым любопытством:
- Знакомого повстречали? Ой... а кто это там, в клетке? Обезьяны?! Ну, джентльмены... я всех ждал - теперь пусть все подождут меня!

***
Кормление зверей стало любимой придворной забавой. Дамы протягивали сквозь прутья ограды кусочки печенья, жеманно подзывали: "Цыпа-цыпа-цыпа!" и всерьёз спорили, что эти "цыпы" предпочитают, кейки или меренги. Мужчины соревновались в храбрости и скорости реакции. Они подавали львам и тиграм куски мяса на вилах! Причём каждый раз пытались подать просто рукой, несмотря на предостерегающие вопли "троглодитуса" из клетки. Ну что чёрный дылда может понимать в этой забаве рыцарей, похожей на турнир!
И только крокодила по-прежнему не замечали. Объяснил же "троглодитус", что эту тварь кормить особо опасно, зато раз в месяц - совершенно достаточно! И лорд Винтер готов был сразиться за право кормить зверя, которого считают опасным по какому - то недоразумению. На самом-то деле - коряга-корягой, но раз уж считают... Пусть считают. Тем больше ему чести!
Вот уже трижды он являлся раз в месяц и протягивал сквозь решётку изрядные куски палой конины. И гордо подбоченясь, наблюдал, как мерзкая двадцатифутовая тварь распахивала пасть - в треть своего роста! И проглатывала, почти не пережёвывая, полконя...
И как же он смеялся над причитаниями своего бывшего раба: "Милорд, Вы всегда были для меня добрым господином... ну если и не совсем всегда... я же не хочу! Я же не допущу, чтобы он вас укуси-и-ил!"
Тогда благородный лорд разворачивался к клетке с латинской надписью:
- Даже эта тварь умеет ценить чужую храбрость, в отличие от тебя, черномазый! Я тридцать лет играл жизнью и смертью! Ты видел хоть раз, чтобы он распахнул пасть на меня?! То-то же! А теперь он уже привык, что я его кормлю. Вот увидишь, в следующий раз я к нему войду! И поклонится он мне, как кланялись звери святому Франциску... и ещё кому-то там...
И придворные слушали, благоговея перед храбростью вернейшего из слуг короля.

И когда старый лорд бесследно исчез... Ну не то, чтобы совсем бесследно... крокодил выплюнул его шпору... правую...
Услышав такую новость, Его Величество принял позу, самую величественную:
- Мой ближайший друг не мог умереть так... негероически... то есть прозаически... НЕ МОГ!
- Но государь... мы видели...
- ЧТО вы все видели, господа? Шпору? Так запомните: для рыцаря позорна любая смерть, кроме смерти за короля! А потомки будут знать то, что мы им сообщим. Так вот: лорд Винтер погиб в неравном бою, защищая своего короля! Кто убил?! Но это же так просто... Тот, кому выгодно!

Так родилась легенда о том, как старый лорд в бою прикрыл грудью своего короля - и пал, сражённый рукой своего племянника!
Прекрасная легенда, которая так пригодилась великому Александру Дюма для его бессмертной эпопеи!